Даро недоумевал: что им делать на острове? Диа служил перевалочным пунктом для торгового флота. Корабли с заморскими товарами в ненастную пору не входили в порты Крита. Они прятались в тихих бухтах южной части острова от ураганного северного ветра, где их защищали высокие скалы Диа. Во время стоянки судов в том же Аминисо, когда сильно штормило, существовал постоянный риск, что их сорвёт с якорей и выбросит на берег. Поэтому торговцы нередко разгружались на Диа, а затем, чтобы не терять драгоценное время, забирали товары и уходили в новое плавание. Когда штормовое ненастье уступало место хорошей погоде, грузы с острова Диа перевозились на Крит в лодках.
Порта как такового на Диа не было, хотя прежде, во времена Миноса, первого правителя Крита, на острове существовала даже верфь. Но теперь там находилось всего несколько причалов, с десяток складов, примерно такое же количество других хозяйских построек, а также дома тех, кто обслуживал порт и маяк — высокую каменную башню. Наверху маяка постоянно горел огонь. Ночью мореплаватели ориентировались на пламя, которое хорошо просматривалось издалека, а днём — на столб дыма.
Недоумение Даро понять было легко. Диа, небольшой по размерам остров, напоминающий своей формой кисть руки с пятью пальцами-мысами, которые были обращены на юг, в сторону северного берега Крита. Между мысами находились четыре бухты с такой кристально чистой водой, что дно хорошо просматривалось даже на глубине в сорок локтей. С северной стороны остров не имел больших бухт; берег там был неприветлив и скалист.
Остров напоминал огромный камень, брошенный богами в море. Более-менее пригодной почвы для растений там было немного — в основном красная глина, на которой хорошо рос только невысокий колючий кустарник. Когда-то на Диа произрастали и большие деревья, но они пошли на дрова для маяка, и теперь лишь кое-где торчали чахлые деревца, а топливо привозили из Крита.
Основной достопримечательностью и ценностью острова Диа были огромные моллюски-жемчужницы в виде большого клина, которые назывались «морскими перьями». В длину они вырастали до двух локтей. Жемчуг в полупрозрачной раковине был в основном красноватого и тёмно-коричневого цвета, но иногда — очень редко — встречались и высоко ценимые чёрные жемчужины. Характерной особенностью раковины являлось то, что она имела точно такой же цвет, как и заключённая между её створками драгоценная горошина. Впрочем, жемчуг в раковинах не всегда присутствовал. Но они всё равно ценились очень высоко — по другой причине. Конечно же, моллюски собирали и для еды, но главным у них были как раз «перья» — тончайшие нити, которыми раковина крепилась к морскому дну. Они были янтарного цвета, и после сушки на солнце становились золотыми. А уж ценились они и вовсе дороже золота, потому что искусные ткачихи Крита и Та-Кем изготавливали из этих нитей полупрозрачную ткань, которая шла на одежду в основном царствующим особам.
Даже высоко мнящие о себе торговцы далёкого Илиона едва не на коленях умоляли продать им это невесомое полотно, которое легко проходило сквозь перстень, иначе при возвращении домой им могло не поздоровиться — царь у них был очень строгим и души не чаял в своей жене, большой моднице. Дарданцы платили за ткань из «морских перьев» столько, сколько им говорили, даже не пытаясь торговаться.
Прежде раковин-жемчужниц было много, но теперь в мелководных бухтах южного берега Диа — обычно моллюски предпочитали небольшие глубины, до восьми локтей, — найти их практически невозможно. А уж глубоководная северная сторона острова и вовсе не давала на это никаких надежд. Тем не менее старый кибернетос почему-то обогнул остров и направился к северному берегу, где возвышались одни скалы. На недоумённый взгляд внука дед лишь хитро ухмыльнулся и сделал успокаивающий жест — мол, скоро сам всё поймёшь.
Удивительно, но про эту крохотную бухточку на северном берегу Даро понятия не имел, хотя на острове ему уже приходилось бывать, и не раз — здесь очень хорошо ловилась рыба. Притом при любой погоде: в штиль — с рифов на северном берегу, а когда начинало штормить — с противоположной, южной стороны, обращённой к Криту. Бухта была очень хитро расположена — так, что с моря её не было видно, потому что вход в неё прикрывала скала, торчавшая из воды, и впрямь словно зуб дракона.
— Чудеса… — удивлённо сказал Атано, когда лодка уткнулась носом в песчаный пляж. — Никогда бы не подумал, что на северном берегу Диа есть такое укромное местечко!
Как и Даро, он не раз рыбачил на острове с отцом и тоже знал его достаточно хорошо.
— Да уж, чудес здесь хватает… — ответил Акару и многозначительно глянул на внука.