Коллапсис

После ужина Никк направился в общее мужское отделение, когда внимание его привлекло нечто не совсем нормальное в жизни простых обывателей, но вполне привычное для этого места: из-за угла торчала разговаривающая сама с собой задница. И по мере того, как приближался Делрой, голос становился отчётливее, и Никк узнал его.

– Бэнни?

– Вы видите мою задницу, но не мою тонкую душу, – кокетливо захихикала виляющая задница.

– О боже, – всё что на это сказал Делрой, многозначительно покачав головой. – Бэнни, можно мне поговорить с тобой, а не с твоей задницей?

– Моя задница – часть меня, она знает всё, как и я, – но задница скрылась, и из-за угла выглянул подтянувший больничные штаны Бэнни, прижавший к маске указательный палец, вероятно, посчитав, что жест выглядит кокетливым.

– Ты знаешь Эрика Делроя?

– Ну, конечно! Ведь Бэнни и сам Делрой. Все мы немного Делрои. Разве моя задница не выглядит, как типичная Делройская?

Никк застыл, не уверенный, стоит ли вставлять свои претенциозные комментарии по поводу того, что он думает о его заднице, но мотнув головой, скорее себе, чем Бэнни, на грани вежливого терпения, монотонно процедил сквозь зубы:

– Ладно, тогда, где Макс?

Макс нашёлся в общем душе, где, чинно расхаживая из угла в угол с пеной на голове и полотенцем на бёдрах, репетировал свою будущую речь по поводу его назначения в императоры. И которая, к слову, больше напоминала дифирамбы собственной родословной.

– Макс, ты знаешь, где Эрик?

Макс нахмурился, недовольный тем, что его беспардонно прервали, и небрежно махнул в сторону Никка, как бы говоря, что в его плотный график не входят разговоры с челядью.

– Мистер Гастингс, – поправил себя Никк, придав тону раболепную нотку. – Эрик Делрой. Это имя вам знакомо?

– Эрик Делрой? – и стрельнул хитрым взглядом в сторону, поправив уже стекающую с головы пену.

Никк подошёл ближе и, приняв правила местной игры, тихо, чтоб посторонние их не услышали, зашептал:

– Граф Гастингс, я буду ждать вашего возведения на престол. Если будет нужно, я даже встану на вашу сторону, когда придёт английское войско.

Засиявший неподдельным счастьем Гастингс, взбил на голове пену, будто поправив корону, и зачесал указательным пальцем грудь, покрытую редкими волосами.

– Эрик Делрой – несчастный юноша, я помню его. Его перепады настроения были жуткими, никогда не знаешь, когда он расплачется, а когда накричит на тебя. Я помню, что он общался с танцующим человеком.

– Танцующий человек?

– Мэтт Парсонс, мы все его здесь так называем.

Никк, отметив для себя, что танцы с невидимым партнёром не единичный случай, отправился на поиски Мэтта. Парсонс, изрядно уставший после долгого вальса, сидел в общей комнате отдыха, перед сном по традиции играя со своим соседом по «камерам» в шашки.

– А, Эрик, – припомнил он, бодро кивнув. – Конечно, я его знаю. Мы часто играли в шашки. Он вечно мне поддавался, добрая душа. Я слышал, что его состояние ухудшилось и его забрали наверх.

– Наверх?

– Ага, в башню сектора Б, там лечатся конченые психопаты. Типа Джейсона Чендлера. Оттуда, говорят, больше не возвращаются. Но этот так, местные страшилки. А вообще тут хорошо, свежий воздух и питание точно по расписанию! – не отрываясь от игры, Мэтт пустился в описания гастрономических изысков и даже не заметил, что слушателя его и след простыл.

* * *

Никк пытался выкроить тишину. Во время отбоя разгорались адские пляски из истошных криков, грудного мычания, безумного смеха, скребущих невидимых когтей и грохота – больных затаскивали по койкам. Не все любили спать, для кого-то ночь ассоциировалась с девятью кругами ада. Но Делрой с упоением слушал тишину, воцарившуюся через час после отбоя – подействовали ночные дозы волшебных пилюль.

Удобно, что в мужском отделении каждому выделялась собственная палата. Никк бы не вынес общую палату из десяток безумцев. Ночь будет его отдушиной и убежищем. Убежище из четырёх белых стен небольшой коробки. Ночью в свете единственного окошка под потолком стены казались серыми. Одна сиротливая койка в углу с мягкой спинкой, как предусмотрительно.

Делрой просчитывал варианты, как лучше попасть в корпус для буйных больных. Прикинься он сам «конченым психом», его не выпустят на свободу. Проникнуть? Но как? Разве что украсть одежду персонала. Но для этого ему необходимо изучить весь замок перед осуществлением замысла. А возможности свободно передвигаться по замку у него нет. На каждом углу охрана.

Мысли прервала скрипнувшая дверь. На пороге появился высокий мужчина, улыбнувшийся устрашающе-вежливой улыбкой.

– Прошу прощения за нарушенный покой, если вы уже отдыхали. Я немного припозднился. Я ваш лечащий врач – Пол Райли.

– Лечащий врач? – изумлённо переспросил Делрой, почти возмущённо. – Мистер Гилмор говорил, что я просто пройду пару физиотерапий и попью успокоительное.