Колдун с Неглинки

— А как иначе я должна была убедить его работать? — огрызнулась Калерия. — Он же упертый как баран.

— То есть… Это…

Мирон посмотрел на кота, на Калерию, снова на кота — и выбежал из зала.

На улице он свернул за стеклянный павильон, под деревья, и, упав на скамейку, подтянул колени к груди. Ощущение глобального, спланированного, мерзкого обмана ширилось с каждым вдохом. Зато теперь понятно, откуда Василий все про всех знал. И по правде говоря, Мирон остался из-за него. Даже если бы Калерия сама рассказала про договор, как и полагается наставнику, а не нагоняла туману присказками, он не решился бы. Василий был одновременно и старшим, и равным. И тем, на кого Мирону хотелось быть похожим.

Что-то легонько коснулось его плеча. Мирон поднял голову — сверху на него глядели черные круглые глаза. Он протянул еноту руку, и тот перебрался к нему на колени.

— Такие дела, Фраппе, — тихо сказал Мирон, поглаживая шерстку на енотьей спине. — Такие дела… Пойдем, что ли? — За деревьями виднелся киоск с кофе навынос. — Воды купим.

— Мира!

Он сделал вид, что не услышал, и побрел к киоску. Енот трусил следом — можно подумать, выбрал его новым хозяином.

— Мир…

— Две бутылки. Без газа. И стаканчик.

Все еще не обращая внимания на Василия, он наполнил пластиковый стакан и наклонился, чтобы Фраппе мог попить.

Кроссовки Василия так и маячили перед глазами.

— Уходи, — вяло сказал Мирон. — Или как там у вас правильно. Брысь.

— Мир, ну че ты как маленький? Реально расхотел становиться шорником только из-за меня?

— Ты предатель. Ненастоящий друг. Тебя вообще нет, ты кот. Я дружил с котом, блин!

— Не кот, а манул-оборотец. Последнее желание Калерии, прежде чем ей руку оттяпали.

— Ну и зачем я ей нужен, если у нее уже есть такой подмастерье?

— Ты сам сказал. Я ненастоящий. Она надеялась, что ты займешь ее место.

— Так давай я займу ее место. — Мирон наконец-то поднялся — ноги затекли. — Только не место Ноа. Пусть вон бородатый туда идет, который громче всех орал.

— Мир, еще неделю назад они бы подрались за ЦАО, но теперь никто не рвется, там что-то не то в Чертолье…

— Ха, — сказал Мирон. — Ха-ха. Фрап, пошли отсюда. Надеюсь, хоть ты не оборотец…

К счастью, Василий не стал их догонять.

* * *

— Как думаешь, сдали?

— Я вроде нормально написал, — ответил Мирон рассеянно. — Ты стопудово на девяносто минимум, даже не сомневаюсь.

— Родители когда возвращаются?

— М-м… — Он стоял с телефоном Алисы в руках и пытался вызвать такси через приложение. — Мы вроде договорились, что я после экзаменов в Питер еду.

— Класс, — сказала Алиса. — Ну чего там?

— Да вот понять не могу…

Он смотрел на карту, оборачивался на фасад здания за спиной и снова приближал и удалял точку, в которой они стояли.

— Здесь написано, что мы на Большой Чертольской, но мы на Пречистенке.

— В смысле, Чертольский проезд? Он дальше, вызови сюда, пожалуйста, спать уже кошмарно хочется…

— Да куда «сюда»? — взорвался Мирон. — На несуществующую улицу?

Алиса выдернула телефон из его вспотевшей ладони. Пока она сверяла названия, бормотала «задрали» и злобно тыкала в экран, Мирон огляделся. Улица будто вымерла. Второе июня, одиннадцать вечера, центр. С тех пор как они вышли из кафе, мимо не проехала ни одна машина, не проскочил ни один курьер. Даже ветра нет…

Мирон еще раз посмотрел на вывеску кафе и адресную табличку.

«Б. Чертольская».

— …ите! — По ярко освещенной фонарями улице, размахивая портфелем, бежал человек. — Помогите!

Чуть раньше, выехав из-за поворота, причалила к бордюру машина с рыжим знаком такси на крыше. Мирон распахнул заднюю дверь и, как только бегущий поравнялся с ними, ловко запихнул его в салон. Алиса села вперед и заторопила:

— Поехали, поехали!

Мирон обернулся: улица по-прежнему была пустынной. Только некто странно шел по тротуару к тому месту, где они только что были…

Парень в костюме и галстуке вытирал лицо бумажным носовым платком и шумно дышал. Мирон ждал объяснений, но тот буркнул только:

— Спасибо. Я оплачу, — и отвернулся к окну.

— От чего ты бежал?

— Заработался. Показалось.

— Не уверен. — Мирон закрыл глаза, чтобы восстановить в памяти: шел странно. Странно… Почему? — Коленками назад! — выпалил он, и сидевший рядом клерк крупно вздрогнул.

— Не показалось, — неожиданно заговорил таксист. — Я тоже этого урода видел. С тех пор два года — ни капли.

— Где? — хором спросили Мирон и Алиса.

— Да тут, на Остоженке. Ночь была, приехал на вызов, стою. А из-за угла эта хрень — и ковыляет ко мне. Я газу оттуда, клиент звонит, орет: в аэропорт опаздывает. Я вернулся, конечно, но трясло всю дорогу и еще обратно. Неделю потом на даче жил, думал, «белка», — не дай бог топор возьму и жену покалечу. Она у меня…

— Что за дом? — перебил Мирон. — Помните?

— Такое забудешь… Деревянная хата в Мансуровском переулке, прямо за «Тифлисским двориком».

Алиса открыла на телефоне карту и показала водителю экран.

— Этот? Который «Дом мастера»?

— Здесь останови, — буркнул клерк и протянул водиле пятитысячную купюру. — Сдачи не надо.