Колдун с Неглинки

— Прости, чая нет. — Проходя мимо, Провод хлопнул его по плечу. — Я Ваня, кстати.

— Ленка, — протянула ладошку Кость.

— Ануш, — улыбнулась мамка.

— Геннадий Петрович, — сипло представился проскудник.

«Это слуги бездуши, — подсказал голос Мирона. — Бездушь знает их имена».

Из темноты выступали, называя себя, всё новые люди. Третья мамка, пятый Провод, восьмая Кость, еще с десяток проскудников, Влад даже не пытался запомнить.

— А где Серафим?

— Да вот же он, в доме! — крикнула Ленка, и от ее крика тьма расползлась, как драная занавеска.

— Я шила пуховики, — тихо сказала Ануш. — И сама их продавала. Черные пуховики, но с бежевым воротом, чтобы, знаешь… — она провела тыльной стороной пальцев по скуле, — тональником не пачкать. Я сама все время пачкала — вот и придумала. Адрес этого дома был в доставке. Обычно я заказывала курьера, но в тот день доставка была всего одна, и я решила отвезти сама. Серафим спросил мое имя. Иди туда. Мы тебе поможем.

Влад вдохнул и выдохнул сквозь сжатые зубы. Немного огня.

— Зажигалка есть?

Ануш похлопала по карманам и покачала головой.

— Ладно.

Он шел к дому, а слуги бездуши собирались в круг и брались за руки. Влад замер перед дверью и оглянулся — Ануш и Ленка замкнули цепочку. Их лиц видно не было, но обе всхлипывали, и Влад понял — осознание наполнило страхом, — что они плачут. Кто-то зарыдал в голос — вой и причитания неслись уже отовсюду. Скорбный хоровод качнулся вправо — слуги бездуши шагали по траве и оплакивали нечто, известное только им.

Влад решился и переступил порог.

— Ты мне должен, — жалобно сообщил из темноты детский голос. — Я вернул тебе память, а ты меня кинул.

— Не кинул, я здесь. Что я тебе должен?

— Пригласи того, кто стоит за дверью. Без приглашения он не сможет войти.

«Проверь», — шепнул Мирон, и Влад провел рукавом по запотевшему окну. Вытянул шею, чтобы рассмотреть того, кто ждал снаружи…

«Не смей! Заткнись!» — крикнул Мирон. В ушах зазвенело, но было поздно.

С губ уже сорвалось совсем тихое:

— Ноа…

— Ноа! — возликовал голосок бездуши. Так близко, что дыханием качнуло волосы у виска.

Будто услышав, Ноа по ту сторону вскинул голову. Плачущий хоровод двигался все быстрее, уже неразличимы были люди, и Ноа, развернувшись, побежал туда, к ним. Он раскинул руки — слуги бездуши приняли его в круг, и Влад перестал его видеть.

Собственное тело будто сгинуло. Ни рук, ни ног — только голова, в которой еще оставались мысли. Влад попытался схватить бездушь, чтобы свернуть ей шею, но тощий, размером с девятилетнего ребенка, Серафим выскочил из пуховика и прыгнул на стену, со стены — на потолок, пробежал по нему и затаился в углу.

«Лампада», — убито подсказал Мирон, и в темноте Влад различил еле заметный красный уголек.

Чем бы это ни было, оно еще тлело, и Влад смахнул его вниз. Искры разлетелись по деревянным половицам и одна за другой погасли. Влад бросился на колени и начал дуть. Рука уткнулась в мягкое — ткань, ворс… Ковер! Едва уловимо запахло паленой синтетикой. Влад подул еще, прикрывая уголек ладонями. Бездушь в углу шипела и плевалась. Ворс затрещал — и по поверхности побежало пламя. Влад сдернул с окна ситцевую занавеску и скормил огню. Он хватал книги, выдирал страницы и раскидывал по комнате. Скатерть, ломкие сухоцветы, дрова из печи вспыхивали, острая тень твари скакала над головой, металась от стены к стене.

«Валим!» — напомнил Мирон, и Влад плечом ломанулся в горящую дверь, выкатился наружу, дымясь и откашливаясь — изба пылала. Он отполз на пару метров и смотрел, как детское лицо возникает то в одном, то в другом окне, а хоровод все кружил, захлебываясь плачем, еще более громким, чем треск огня. Когда жаром выбило стекла, искаженное страхом лицо ребенка скрылось, будто кто-то рывком утащил его в дом.

— Прощай! — крикнул проскудник Геннадий Петрович и с разбегу сиганул в огонь.

— Прощай! Прощай!

Один за другим слуги бездуши отталкивались от земли и прыгали. Небо сияло заревом.

— Прощай! — помахала Ленка.

— Спасибо, — улыбнулась Ануш. — Прощай!

За ее спиной, прикрыв глаза, оставался один только Ноа. Он сделал шаг, другой…

— Стой! — заорал Влад и бросился наперерез. — Ноа! Стой!

Он вцепился в него, казалось, намертво, однако Ноа снова и снова высвобождался — Влад словно пытался удержать пустоту.

— Прощай.

* * *

Камушки гравия разлетались из-под подошв, перед глазами мелькали утки на озере, спины и стаканы с напитками. Огибая фонтан, он влез во все кадры, наступил на подол невесте и толкнул ребенка с мороженым. Дорога пошла вверх, в затылок долбило солнце, из футболки можно было получить пару литров влаги, просто ее отжав.

По школьной привычке тасуя в уме уважительные причины, он поддал ходу. Наврать, что задержали электричку? Но не на час же… За час можно двадцать бабушек через дорогу перевести. Трубу прорвало, соседке скорую вызывал, котенка снимал с дерева. Не слышал будильник — честно и тупо. Да ёлы…