Колдун с Неглинки

— Может, может… — пробормотал он и лег прямо здесь: сполз по кожаной спинке дивана и уткнулся лицом в подушку. К счастью, дверь за ними уже захлопнулась.

Наконец-то один. Безумно хотелось уснуть, но не получалось — так и лежал, глядя в угол между стеной и полом, пока за окном темнело. Подушка под щекой промокла, не хотелось ни есть, ни пить, а только дышать, но если нельзя дышать, то хотя бы уснуть, чтобы всего этого не чувствовать. Встал он всего однажды: кто-то настойчиво терзал домофон минут пятнадцать, не меньше, и еще столько же, пока он тащился до двери. Снова тот же вопрос:

— Здесь живет новый колдун?

— Он умер, — сказал Мирон и медленно двинулся в обратный путь до дивана.

Обнаружил, что уснул, только когда зазвонил телефон. А казалось, что так и таращился в стену.

— Да, мам. Разбудила, ага.

— Прости, милый. Лечишься? Слушай, мы с Мартой ходили гулять в Центральный парк, на аттракционы. Она очень интеллигентный ребенок! И так много читает… Ну вот в парке была старушка одна, попросила сумку до остановки помочь донести. Мы с папой от земли оторвать не смогли, а Марта одной левой!.. Мы, конечно, запретили, но ее бы в секцию отдать, говорит, нигде не занималась.

Мирон сглотнул сухим горлом.

— Мам, отдай ее в секцию.

— Я? Да при чем тут я? Ты приятелю своему скажи, что сестра у него, может, будущая чемпионка.

— У Марты никого нет. Я наврал. Ее мама умерла, отца нет, нашлись какие-то троюродные, мы с ними связывались — там все сами родительских прав лишены. Марту заберут в детский дом. Ей просто повезло: опека про нее еще не знает.

Мама молчала долго, а когда заговорила, Мирон понял, что она близка к тому, чтобы заплакать.

— Вот эту Марту — в детский дом? Но ей нельзя в детский дом, ее же там…

— Успокойся. Я не буду тебя уговаривать. И сам сделать ничего не могу. Но у меня есть знакомые, которые подготовят документы, если что, и помогут с процессом.

— Что «если что»? Это выбор без выбора, Мира.

— Я понимаю.

— Понимаешь… Лечи свой ковид и приезжай к семье.

«Мои забирают Марту, помоги с доками», — скинул он Этери и мгновенно задремал.

«ХОРОШО-О!» — грохотнуло так, что в окнах дома-яйца задребезжали стекла.

Мирон поджал к груди ноги и прикрыл голову — казалось, с потолка сейчас попадают обломки штукатурки. Глянув в щелку между пальцами, он обнаружил колышущиеся дубовые листья.

— Здравствуй, Кум-Сват.

— И тебе здорово, новый колдун! Выполнил я твою работу. Умаялся.

Банник ухнул мокрой задницей на диван так, что Мирона подкинуло.

— А ты, никак, помирать собрался?

— Собрался, Кум-Сват. Ночь не переживу.

— Ты погоди помирать-то, колдун. Кто мне работу давать будет? Что ж ты колдовал-то без зарока, да еще и бесячье дерьмо жрал. Ща, колдун… погоди… помирать…

Мирон хотел сказать, что не жрал, но почувствовал, как его сжали в охапку огромные руки, — и вот уже под ним не диван в столовой, а деревянные доски, и вокруг кромешная тьма с запахом донника.

— Ща мы мигом, мигом, — приговаривал банник, кочегаря печь. — Веник вот, сам собирал в Духов день, ой что за веник целебный… Будешь теперь колдуном с Неглинки. Шоб знали силу Кум-Сватову!

В ноги дунуло жаром, пар клубами повалил с камней — таких трав не то что Мирон, многие колдуны посерьезнее не знали. Уложенный лицом вниз на полок, он понимал, что здоровым бы задохнулся, а сейчас дышал вкуснее прежнего, словно не только легкими, но и всей кожей, и, пока банник охаживал его по спине веником, не осталось у него ни легких, ни кожи, ни тела — только слова Марты, что пророчила себя ему в подмастерья: «Мы с тобой долго будем вместе, и ты будешь всему меня учить».

Мирон слушал ее, слушал — и закрыл глаза.

Над книгой работали

Руководитель редакционной группы Анна Неплюева

Ответственный редактор Арина Ерешко

Литературный редактор Ольга Мигутина

Креативный директор Яна Паламарчук

Арт-директор ALES

Иллюстрации обложки и форзацев Протас

Внутренние иллюстрации Марина Козинаки

Леттеринг Вера Голосова

Корректоры Евлалия Мазаник, Елена Сухова

ООО «Манн, Иванов и Фербер»

mann-ivanov-ferber.ru