Колдун с Неглинки

— Да… — Влад вытер заслезившиеся глаза. — Как в аду. Она мне по ночам сообщения пишет. Я отвечаю. Утром смотрю — только мои непрочитанные висят.

— И что пишет?

— Ну, что задерживается, скоро приедет — вот это все. Как тогда, только разными словами. То пробка, то гайцы ее остановили, то к маме заскочила… Я тебя жду, говорю. Приезжай, говорю, поскорее, я дома, жду. А она… — Голос сорвался. Влад помолчал, глядя на купола за окном. — Я вон даже в церковь сходил, икону купил. Бабка посоветовала.

Заламинированная бумажная икона Серафима Саровского лежала тут же на столе, на ее блестящей поверхности засох след от чашки.

— Это хорошо. Это правильно. Но, может, к психологу? У меня есть хороший.

— Да я фиг знает, что еще… А он снотворное может прописать? Вот это… — он щелкнул ногтем по бутылке, — больше не помогает.

— За снотворным — к психиатру.

Влад сунул в рот кусочек остывшей картошки фри, размышляя.

— Хотя, может, и психолог справится. Вот слушай: я бухущий лежу, и рубит уже, но потом такая почесуха накрывает! Все с себя снимаю, голый на пол ложусь — по фигу. До пяти утра могу скрестись, не соображаю ничего, но и не засыпаю. Что, психосоматика?

— По-любому. Ты близкого человека потерял. И она тебе пишет.

— Да уж…

Опрокинули еще по одной. Приятель отставил рюмку и поднялся. Енот, будто прочитав мысли, вскарабкался по его штанине на плечо.

— Завтра станет полегче. Я тебе контакт психолога скину. И это… — Он забрал со стола початую бутылку. — Давай в душ — и спать. Надо жить жизнь.

— Хорошо, — сказал Влад. — Ты прав.

Он закинул продукты в холодильник и действительно поплелся в душ — кажется, впервые за все эти девять дней. Постоял, подставив шею и плечи под острые горячие струи, почистил зубы, растер по коже пену и снова постоял с закрытыми глазами, чувствуя, как мягко слипаются веки, но не потому, что он выпил, а потому, что тело требовало сна без допинга.

В комнате Влад распахнул окно. Пахло городом, город шумел снаружи. Он лег и взял телефон, чтобы поставить будильник.

Там уже было новое сообщение. Влад не хотел читать, но прочел.

«Прости, я задержусь. У Насти проблемы, мы сидим в “Эпиграмме” на Чистых. Я пью только кофе».

Строчки расплывались. Она была в «Эпиграмме» с подругой Настей тогда. И тоже уверяла, что не будет пить.

«ТЫ ВЫПЬЕШЬ ШЕСТЬ КОКТЕЙЛЕЙ, — набрал он капсом. — ПОТОМ СЯДЕШЬ ЗА РУЛЬ И РАЗОБЬЕШЬСЯ. ВМЕСТЕ С ТОБОЙ УМРУТ ЖЕНЩИНА И РЕБЕНОК В КОЛЯСКЕ».

Швырнул телефон на кровать и выскочил из квартиры. Только в лифте понял, что стоит босиком, но двери уже открылись на первом этаже.

На лестнице сидел и увлеченно играл в PSP пацан лет девяти. Мельком глянул на Влада, когда тот вышел из лифта, подвинулся к стене, освобождая проход, и снова уткнулся в игру. Влад не стал подниматься, а сел рядом. Некоторое время он молча следил за игрой, но наконец не выдержал:

— Влево! Еще! Прыжок!

Пацан с силой давил на кнопки и наклонялся, будто помогая персонажу. Когда уровень был пройден, Влад хлопнул его по плечу.

— Круто! Хочешь, отдам тебе свои диски? У меня валяется несколько, мне они не нужны.

— Правда? Просто так?

Влад кивнул. Выражение радости на лице пацана медленно сменилось озабоченностью.

— Только я к вам домой не пойду. Мне мама запрещает.

— Да не вопрос. Я принесу… Тебя как зовут?

— Рэд Дэвил девятьсот шестьдесят девять.

— А реально?

— Серафим.

— Влад, — улыбнулся Влад и протянул руку. — Если подождешь пять минут, то я…

— Сима! — позвали сверху. — Симочка! Домой пора!

К ним спускалась женщина во флисовом костюме, с такими же, как у пацана, глазами. Коротко поздоровалась с Владом и увела сына.

— Завтра утром принесу! — крикнул он вслед. — Сюда. В девять!

Влад встал со ступеньки, отряхнул штаны и пешком поднялся на свой девятый. Понадеялся, что физическая нагрузка поможет уснуть, но знакомый зуд настиг уже на пороге. Чертыхаясь, он сбросил с себя всю одежду и растянулся на паркете между окном и кроватью. Где-то играла музыка, в щелях деревянных рам свистел ветер, сквозняк обдувал лицо. Влад открыл глаза и увидел, как в темноте над головой вспыхивает и гаснет зеленый светодиод телефона. Он протянул руку, но одернул себя. Она всегда писала одно и то же, разными словами воспроизводила их последнюю переписку. И как бы он ни старался узнать от нее что-то новое, задавая вопросы в попытке сломать зацикленный алгоритм, — это не срабатывало. Сначала всегда шло: «Прости, я задержусь». Потом причина, совпадающая с той, что была на самом деле, или другая, но любая из этих причин могла оказаться правдой. Затем: «Люблю тебя. Закажем что-нибудь на ужин?»

Прости, я задержусь.

Это ты?

Застряла на кольце, тут авария, скорая никак не проедет.

Ты умерла.

Зачем ты мне пишешь

Ты кто?

Люблю тебя

КТО ТЫ

Настя? Хватит, шутка говно

Закажем что-нибудь на ужин?

Ты

Умерла

Твой телефон разбился

Он у меня