Коко

– Миссис Денглер, – подала голос Мэгги. – Вы только что сказали, что Мэнни был хорошим мальчиком, учитывая, как он попал к вам.

Хельга подняла голову, став похожей на животное, принюхивающееся к ветру. Круглые стекла очков не скрыли светившееся в глазах удовольствие.

– Маленькие девочки умеют слушать, не так ли?

– Вы ведь не имели в виду Маффин-стрит, да?

– Мэнни родом не с Маффин-стрит. Так-то.

Мэгги ждала, что женщина скажет дальше, и Пул гадал, что за место она назовет. Марс? Россия? Небеса?

– Мэнни родом из сточной канавы, – продолжила миссис Денглер. – Мы вытащили мальчика оттуда и дали ему дом. Мы дали ему имя. Дали нашу религию. Мы кормили его и одевали. Похоже это на заботу дурных людей? Как по-вашему, дурные люди сделали бы больше для брошенного маленького мальчика?

– Вы усыновили его?

Андерхилл сидел, откинувшись спиной на жесткий пластик диванной спинки, напряженно вглядываясь в лицо Хельги Денглер.

– Мы усыновили брошенное дитя и дали ему новую жизнь. Думаете, у его матери могли быть волосы такого цвета? Неужто вы настолько глупы? Карл тоже был блондином, прежде чем поседел: он напоминал Ангела Господня со своей соломенной шевелюрой и волнистой пышной бородой. Погодите-ка! Я сейчас покажу вам.

Она резко встала, едва ли не вскочила, на ноги, обвела всех троих пронизывающим взглядом и поспешила из комнаты. Все напоминало гротескную встречу с родителями Спитальны.

– Мэнни тебе говорил когда-нибудь, что его усыновили? – спросил Пул.

Тим покачал головой.

– Мануэль Ороско Денглер, – проговорила Мэгги. – Вы могли бы и догадаться, что с именем что-то не так.

– Мы никогда так его не называли, – сказал Пул.

Миссис Денглер открыла дверь, впустив вместе с собой запах отсыревшего дерева. Она сжимала в руках старенький фотоальбом в обложке из прессованного картона, тисненного под кожу. Углы и края обложки обтрепались, обнажив серые края слоев спрессованной бумаги. Она подошла к сидевшим на диване, едва сдерживая нетерпение, приоткрыв рот, как обиженный обвиняемый перед судьей.

– Теперь вы видите моего Карла, – проговорила она, раскрыв альбом на первой странице и повернув его к ним.

Большая фотография занимала почти всю страницу. Ее будто сделали как минимум сто лет назад. В объектив камеры пристально смотрел высокий мужчина с гладкими прямыми светлыми волосами, зачесанными за уши, и бледной неухоженной бородой. Он был худ, но широкоплеч, темный костюм висел на нем, как мешок. Он выглядел каким-то забитым, затравленным, напряженным. Природа религии этого человека поднималась от фотографии, словно пар. Если глаза его жены смотрели сквозь вас в другой мир, отметая все, что находилось между ним и ею, то взгляд Карла был устремлен прямиком в ад, заодно осуждая и обрекая на него и вас.

– Карл был святым, – рассказывала Хельга. – Избранным! Это видно с первого взгляда. Мой Карл не был ленив. Это тоже видно. Он не был слабым. Никогда не пренебрегал своими обязанностями, даже когда обязанности требовали стоять на углу улицы в мороз. Благая весть не ждет хорошей погоды, людям нужен жесткий, преданный человек, чтобы донести ее, и вот таким человеком был мой Карл. Мы понимали, что нам понадобится помощь: мы же все со временем стареем. Но нам и в голову не приходило, что с нами случится!

Она почти задыхалась, тараща глаза за круглыми стеклами очков. Вновь у Пула возникла мысль, будто ее тело обретает плотность, вбирая в себя весь воздух в комнате, а вместе с ним и все, что когда-либо было или когда-либо будет истинным или добродетельным, оставляя их в заблуждении на веки вечные.

– Кто же были его родители? – услышал вопрос Андерхилла Пул и понял, что она неверно истолкует его вопрос.

– Прекрасные люди. У кого мог быть такой сын? Сильные люди. Отец Карла тоже был мясником, он научил сына своему ремеслу, а Карл научил ремеслу Мэнни, чтобы тот мог работать на нас, пока мы заняты делом Божьим. Мы подняли его из грязи и подарили ему жизнь вечную, вот так-то. А он должен был работать на нас и обеспечивать нашу старость.

– Совершенно верно, – сказал Андерхилл, слегка наклоняясь вперед, чтобы взглянуть на Майкла. – Мы также хотели бы узнать хоть что-то о родителях вашего сына.

Миссис Денглер захлопнула альбом с фотографиями и опустила его на колени. Картон пропитался запахом плесени, и на мгновение в комнате вновь повеяло затхлостью.