Коко

Неземной запах растаял, но Пулу показалось, будто в качестве компенсации все земные ароматы вокруг него удвоили или утроили силу: теперь вокруг царили запахи травы, жизни и сырой земли, роз в одной из кладбищенских ваз подле соседнего надгробия: «Элис Элисон Лиф. 1952–1978» и даже заметно ощутимый чистый, «пыльный» запах гравия на кладбищенских дорожках; цвета всего, что окружало его, бурлили, щелкали и шипели. На мгновение мир раскололся, как персик, явив неодолимую свежесть и добродетель.

Кто явился ему? Что? Бог?

Радостная светозарность угасала. Пол почувствовал на себе взгляд священника, обернулся и понял, что смотрит на тот же безучастный пейзаж. Последние машины уже почти достигли ворот кладбища, и только его «ауди» и катафалк все еще стояли на узкой аллее. Распорядитель похорон и один из его помощников деловито демонтировали подмостки с электроприводом, с помощью которых опускали гроб Стейси. Двое работников кладбища в зеленых штанах и спецовках сняли полосы искусственной травы с земляных куч и готовились засыпать могилу. Из-за кустов показался небольшой желтый бульдозер. Пула не оставляло ощущение, будто он только что прошел сквозь удивительный парапсихологический мирок, все еще обладавший способностью наделять будничные заботы и дела своей убывающей силой, словно то, что предстало перед глазами Пула, являлось лишь видимыми следами былого великолепия.

Уверенный, что за ним все еще наблюдают, Пул снова обернулся и скорее почувствовал, чем увидел стремительное движение на опушке леса. Он поднял глаза, взглянув в ту сторону как раз вовремя, чтобы заметить нечеткий силуэт – тень, растаявшую в гуще деревьев. Пул вздрогнул так сильно, словно его толкнули. Отсюда до края леса ярдов тридцать. Невероятное благостное чувство, владевшее им еще несколько секунд назад, полностью растворилось в собственном послевкусии и послесвечении. То, что укрылось за деревьями, казалось, отступило еще дальше, глубже в лес, мелькнув меж стволов деревьев. Пул шагнул вперед между могилами сына и Элис Элисон Лиф.

На этот раз Майкл не сомневался, что видел Коко. Каким-то образом Коко последовал за ним до кладбища, а это означало, что раньше он проследил за ним и до квартиры Конора.

Пул прошагал между могилами до незанятых участков кладбища, а затем по бурой земной траве направился к деревьям. Ему показалось, что там, далеко-далеко, в темноте леса, он видит неподвижный белесый тусклый силуэт наблюдающего за ним из-за дерева.

– Эй, выходи! – крикнул Пул.

Силуэт в глубине леса не двигался.

– Выходи давай и поговори со мной! – снова крикнул Пул.

Он услышал, как распорядитель и рабочие бросили свои дела, чтобы посмотреть на него.

Фигура в лесу дрогнула – как огонек спички. Пул приблизился к первым голым деревьям, и фигура, на мгновение показавшись из-за массивного ствола, тотчас отступила, исчезнув в глубине леса.

– Выходи, говорю! – заорал Пул.

– Эй, у вас все в порядке? – прилетел чей-то голос, и Пул, обернувшись, увидел мужчину – мощного, как профессиональный боец, стоящего на бульдозере, сложив ладони рупором у рта.

Пул дал ему отмашку рукой, мол, все нормально, и быстрым шагом направился в лес. Фигура исчезла. Лес, сильно заросший березой, дубом и кленом, в котором наверняка обитали несколько семей лис и енотов, ярдов на пятьдесят спускался в овраг, затем поднимался и переваливал через гребень холма, после чего вновь спускался уже к скоростной магистрали.

Неясный силуэт, теперь не белесый, а темный, мелькнул, как олень, между двумя дубами. Пул крикнул ему остановиться и, миновав первые деревья, углубился в лес. Впереди виднелись заросли низкого колючего кустарника, серая диагональ поваленного и давно мертвого ясеня, почти случайный намек на тропинку, огибавшую заросли кустарника, ныряющую под поваленный ясень и убегавшую дальше и где-то там теряющуюся в сотне проходов между стволами деревьев, усыпанных опавшими листьями и блестками света. Небольшая тень медленно, едва ли не вызывающе, двигалась назад, к оврагу, словно маня Майкла за собой.

Пул снова глянул через плечо и увидел, что четверо мужчин вокруг могилы Стейси, включая здоровяка на бульдозере, наблюдают за ним.

Он обежал сухие заросли кустарника, думая о том, что Бог, стоявший у могилы Робби, поманил его вперед, пригнулся, чтобы пройти под наклонной линией упавшего ясеня, и увидел серебристую проволоку – тонкую, как нить паутины, блеснувшую над укрытой ковром из мягких листьев и веточек землей. Если бы он просто бежал, ни за что бы ее не заметил. Военные инстинкты, о сохранении которых он и не подозревал, сработали в прямом смысле, и когда его правая лодыжка в своем движении уже была готова задеть проволоку, Пул прыгнул вперед, успев оторвать обе ноги от земли, и пролетел над проволокой, не коснувшись ее. На мгновение, показавшееся ему достаточно долгим, чтобы он успел почувствовать гордость за себя, все его тело вытянулось в воздухе параллельно земле; затем он приземлился так, что затрещали все кости. Он подтянул колени и размял плечо с жирным отпечатком плесени листвы.