Когда шатается трон

— Можно и десять лет хорониться, если крупное соединение и связь с Большой землёй имеется — тут и оружие сбросят, ту же соль, медикаменты, раненых заберут. А главное, все понимают, что без помощи не останутся. У Ковпака хозяйство было, что твой колхоз: свиней откармливали, коров держали, сено заготавливали, целый хозвзвод трудился. К Ковпаку немцы не совались. А те отряды, что поменьше, на родственниках держались, в гости к ним захаживали, отъесться и отоспаться в тепле. Или мародёрствовали, чтобы брюхо набить, но таких крестьяне быстро немцам сдавали.

— А ты?

— Я обозы потрошил, ты мне и теперь прикажешь продмаги грабить? А главное, я один был — на кило пшена неделю мог жить. А нас тут сколько… Я и теперь в одиночку не пропаду, а вместе… В Сибири… может быть. Только этот локоток не укусить.

— Тогда будем действовать через уголовников — в «малинах» пересидим, а после за Урал переметнёмся, как ксивы добудем.

— Добро, — кивнул Крюк. — За лес не отвечаю, а в городах схроны попробую организовать. В больших городах, где раствориться легче.

— Рассыплемся, а после собраться сможем? — вдруг спросил Пётр Семёнович. — Я понимаю: разобьёмся на пятёрки и десятки, разбежимся по стране так, чтобы никто ничего друг про друга не знал. Командиры — только о своих. А дальше?

— Что дальше?

— Ну, допустим, проскочили мы, «малины» подмяли, ксивами разжились, но захотят ли потом бойцы вновь в лямку впрягаться и в леса из тёплых хат подаваться? С ксивами и связями уголовными, которыми обрастут? Не станут они урками?

— Никуда не денутся!

— Хорошо, пусть так. Соберём мы их, и даже до Сибири доберёмся без потерь, хотя вряд ли… А что потом?

— В лесу жить будем.

— Всю жизнь? Как дикие звери? Мы через год-другой друг дружке глотки перегрызём.

— Что же ты раньше об этом молчал, соглашался?

— Думал. И жизнь наша не очень способствует к размышлениям…

— Ну, а сейчас что надумал?

— Думаю, с повинной нужно идти.

— Что? К кому?!

— Власти новой в ножки кланяться.

— Ты же сам говорил, что нас выпотрошат до донышка и закопают.

— Говорил. И сейчас говорю: так и будет, если мы с пустыми руками придём.

— А с какими надо? С полными? Грибов-ягод насушить?

— Нет, в услужение идти надо. Раньше Берии служили, теперь под Хрущёва ложиться нужно. Если мы ему полезны будем, то он нас не тронет.

— За каким чёртом мы ему сдались?

— А за каким Берии нужны были? Затем и ему! Мы вне закона и вне правил игры. Покойники мы, без должностей и места проживания. Приближенных Берии быстро вычислить можно. Их всех подчистили, по адресам пройдясь, а нас не ухватили. Безадресные мы. И в том наша сила. А кресло под Хрущёвым тоже шаткое, у него врагов много, а уж заклятых друзей и подавно. Друзья-то в любой момент могут заговор сплести. Думаю, он это понимает. Ну, а если пока нет, то мы объясним.

— Кто именно объяснит?

— Я. Если Хрущ не дурак и к трону примеривается, то поймёт, что тайная сила, которая как козырная карта в рукаве, ему не помешает. Козырь, уже проигрывая, можно в игру вбросить и тем ее переломить.

— Берия не смог.

— Берия заигрался, на поводке нас держал. Я предлагал, да он не послушал. Кем бы теперь Хрущёв был и кем Берия!

— Не пойдёт, — не согласился Абвер. — Как только выйдем — нас повяжут. Даже ловить не потребуется, сами заявимся.

— А мы не все выйдем.

— Как это?

— Я выйду, один. А остальные высовываться не будут. Только если по делу.

— Не понятно, объясни. Как служить, не выходя из тени?

— Очень просто. Мне поручают дело, мы делаем. А как делаем — это наше дело, никого не касается. Вот вам и тень, из которой мы бить будем.

— Путано.

— Кто может предложить что-то другое? Страна наша большая, да спрятаться в ней мудрено: сколько верёвочке не виться… Уж на что у воров здесь всё схвачено, и то тюрьму не минуют. Против государства не попрёшь, с ним идти надо в ногу.

— От государства за государством спрятаться?

— Точно так. Только не за абстрактным государством, а за царём-батюшкой, за хозяином Кремля, которому верой и правдой… Нужны ему будем — живы останемся. А нет — опять в леса подадимся. Но не теперь, а потом. Не убегут от нас урманы, туда путь всегда открыт. Только мы, имея в запасе время и свободу передвижения, можем в тайге целую деревню построить, и родственников в той деревне поселить. И запасов на десять лет вперёд натаскать.

— А ты? Если тебя за жабры возьмут…

— Могут. Только я знать не буду, где вы находитесь — ни одного адресочка. А если ничего не знаю, то ничего никому не скажу. Оборвётся на мне ниточка.

Молчат командиры, думают — такой поворот… В землянках оно, конечно, мокро, но пока спокойно. Да и с «малинами», если на урок надавить, всё сладится. Пусть ненадолго, не навсегда… А тут…

— Кто что скажет? Кавторанг?

— Я не уверен. Хрущёв не так прост, калач тёртый, самого Берию скинул. Переиграет он нас. Я против.

Не надеются командиры на успех, не хотят в петлю лезть. Кто они и кто Хрущёв? Нынешний Хрущёв. Да и Петру Семёновичу веры до конца нет — он теперь наплетёт им, а после сдаст, чтобы выслужиться. Или ошибётся… На бумаге всё гладко, только после в оврагах можно ноги поломать.