Когда опускается ночь

— Ради всего святого, не заговаривайте с ней здесь! — сердито воскликнула она. — Если войдет дворецкий или кто-то из старших слуг, ей из-за вас не миновать беды. Дождитесь завтра и найдите более подходящее место!

Фабио сразу понял, что упреки ее справедливы. Вырвал листок из записной книжки и написал на нем: «Я должен сказать тебе, как глубоко уважаю и благодарю тебя за это письмо. Завтра в десять у задней калитки садов дворца д’Асколи. Нанина, поверь в мою верность и честь, поскольку я верю в твои». Затем он отцепил от грозди брелоков, привешенных к часам, ключик, завернул его в записку и вложил в руку Нанины. Его пальцы словно сами собой не спешили расстаться с пальцами Нанины, и он хотел было что-то добавить, но тут заметил, как прислужница, уже хотевшая указать ему на дверь, вдруг уронила руку. Она вся побледнела и уставилась за стол немигающим взглядом.

Фабио тут же обернулся и увидел, что в комнате появилась женщина в маске, с ног до головы одетая в желтое. На ней был желтый плащ с капюшоном, желтая полумаска с густой бахромой, прикрывавшей губы, и желтое домино, отделанное по подолу и рукавам длинными узкими фестонами, напоминавшими языки пламени, которые на легком сквозняке так и трепетали. Черные глаза женщины в прорезях маски сияли недобрым светом, золотистая бахрома над губами с каждым ее вздохом медленно колыхалась. Она застыла перед столом, не шевелясь и не произнося ни слова, и ее сверкающие черные глаза вперились в Фабио, стоило ему повернуться к ней. Его вдруг пробил озноб: он заметил, что домино и маска незнакомки были точно того же оттенка желтого, что и драпировки, и мебель, которые выбрала его жена вскоре после свадьбы для отделки своей любимой гостиной.

— Желтая маска! — испуганно зашептали прислужницы и забились подальше за стол. — Опять эта Желтая маска!

— Заставьте ее заговорить!

— Предложите ей угощение!

— Пусть этот господин спросит ее о чем-нибудь. Заговорите с ней, синьор! Пожалуйста, заговорите! Она скользит по дворцу в своем страшном желтом платье, словно привидение!

Фабио машинально посмотрел на прислужницу, которая шептала ему все это. И при этом увидел, что Нанина по-прежнему стоит отвернувшись и прижимая к глазам платок. Похоже, ей было трудно совладать с волнением от их неожиданной встречи — и, по всей вероятности, именно по этой причине она осталась единственной в комнате, кто не заметил присутствия Желтой маски.

— Заговорите с ней, синьор! Пожалуйста, заговорите! — разом зашептали две другие прислужницы.

Фабио снова повернулся к столу. Из-под золотисто-желтой маски на него по-прежнему сверкали черные глаза. Фабио кивнул девушкам, бросил прощальный взгляд на Нанину и двинулся вдоль стола, чтобы обойти его и очутиться с той стороны, где стояла Желтая маска. Сверкающие глаза пристально следили за каждым его шагом. Их злобное сияние словно бы пронизывало его все сильнее и сильнее — и вот он обошел стол и приблизился к неподвижной призрачной фигуре.

Фабио подошел к незнакомке вплотную, но она не шелохнулась, лишь отвела на мгновение взгляд. Фабио остановился и хотел что-то сказать, однако его снова пробил озноб. Его охватил непреодолимый ужас и неописуемое отвращение; он внезапно утратил всякое представление о том, что окружало его, — не слышал ни перешептывания прислужниц за столом, ни нежных переливов танцевальной музыки, ни далекого гула веселой болтовни. Он отвернулся, весь дрожа, и вышел за порог.

Фабио двинулся туда, где звучала музыка, — теперь ему больше всего на свете хотелось оказаться в самой гуще толпы, — однако в одной из малых гостиных его остановил какой-то господин; он только что встал из-за карточного стола и протянул Фабио руку с сердечностью давнего приятеля.

— С возвращением в свет, граф Фабио! — весело воскликнул он и вдруг осекся. — Что с вами? Вы бледны, и рука у вас холодная. Вы не заболели, надеюсь?

— Нет-нет. Просто испугался… сам не знаю чего — испугался одной женщины в очень странном костюме: она до того пристально глядела на меня, что у меня просто земля ушла из-под ног.

— Неужели вы говорите о Желтой маске?

— О ней. Вы видели ее?

— Все ее видели, но никто не сумел заставить ее снять маску или заговорить. Наш хозяин теряется в догадках, кто она, а хозяйка боится ее до полусмерти. А по мне, с нас довольно и ее таинственности, и ее жуткого наряда, и, носи я громкий титул маркиза Мелани, а не скромное имя Андреа д’Арбино, я бы ей сказал: «Синьора, мы тут собрались посмеяться и повеселиться, так что не угодно ли вам будет подать голос и очаровать нас появлением в более красивом наряде?»

Во время разговора они сели за карточный столик — бок о бок и спиной к двери. Пока д’Арбино говорил, Фабио вдруг поежился от озноба и услышал за спиной чье-то тихое дыхание.

Он тут же развернулся — прямо между ними стояла и смотрела на них сверху вниз Желтая маска!

Фабио вскочил с места, его приятель тоже. И снова сверкающие черные глаза уставились прямо в лицо молодому дворянину, и снова его от этого взгляда пронизал леденящий холод.