Когда Локи встретил Дарси (СИ)

Он хотел было что-то ответить, но в это мгновение к нему обратился мистер Голдблюм, приглашая пройтись по залу, и Дарси благополучно продолжила диалог с Фандралом. В его обществе время протекало быстро, поскольку он был мастером рассказывать презабавнейшие истории. Она от души смеялась, слушая его, и почти позабыла о Локи, который издалека бросал в их сторону пронзительные взгляды. Будь его воля, он давно вмешался бы, чтобы не позволить Фандралу полностью завладеть вниманием Дарси, однако разговор с господином Голдблюмом был не из тех, что можно свернуть лишь по своей прихоти.

Наконец, они вернулись к столу.

— Любезнейшая, вы обязаны сыграть нам! — сказал Дарси господин Голдблюм, покровительственно улыбаясь. — До этого дня вы всякий раз отнекивались, умело обходя мои просьбы, но теперь должны усладить слух наших гостей!

Застигнутая врасплох этим требованием, она не успела придумать отговорку.

— Немилосердное решение, господин Голдблюм, — всё же заметила Дарси. — Как по отношению ко мне, так и по отношению ко всем присутствующим.

— Ваша скромность заслуживает похвалы, но не поможет вам избежать вашей участи, — настоял он.

Дарси подавила вздох и с лёгким кивком поднялась. Господин Голдблюм предложил всем переместиться вслед за ней и расположиться вокруг фортепьяно. Локи, воспользовавшись случаем, задержал Фандрала, прошипев тому на ухо:

— Прекрати заигрывать с этой смертной, ты жалок в своих потугах казаться великим покорителем дамских сердец.

— Фенрир тебя раздери, Локи, — негромко ответил Фандрал с самодовольной усмешкой, ничуть не смутившись. — Если ты видишь в здешних женщинах лишь скучных дурнушек, это не значит, что они таковыми и являются.

— Вы с Тором — скудоумные ловеласы, — Локи презрительно поджал губы. — Вам лишь бы за кем-нибудь волочиться.

— А тебе-то что за беда? Хоть в монастырь уходи, никто возражать не станет.

Раздражённый, Локи передёрнул плечами и поспешил присоединиться к остальным гостям, которые уже приготовились внимать игре Дарси. Однако та вдруг замешкалась, заметив стоявшую поблизости от фортепьяно цистру.

— Господин Голдблюм, не могла бы я выбрать другой инструмент? — спросила Дарси.

Он взглянул на неё с удивлением, но тут же воодушевлённо закивал.

— Как вам будет угодно, любезнейшая! Цистра давно пылится без дела, и я, признаться, совершенно не знаю, как с ней обращаться. Если ваши пальчики заставят эти струны подарить нам дивную мелодию — что может быть прекраснее!

Она поблагодарила господина Голдблюма и аккуратно взяла цистру, отозвавшуюся едва различимым гудением. В музыкальных салонах этот инструмент пользовался известной популярностью, однако в семейном кругу на нём играли не так уж часто, поэтому задумка показалась гостям весьма занятной. Для Дарси же цистровые этюды были одним из излюбленных увлечений, тогда как за фортепьяно она садилась скорее из-за того, что любой молодой леди полагалось на нём играть. Все замерли в ожидании. Дарси взяла аккорд и, обнаружив, что он звучит нестройно, принялась подкручивать колки.

— Она и правда сумеет совладать с цистрой? — шепнула Мэри, обращаясь к сестре.

— Да, это ей отменно удаётся, — тепло ответила Шарлотта. — Мне доводилось слышать, как Дарси играет.

Любой, кто понимал толк в музыке, согласился бы с Шарлоттой. Трели, которые издавал инструмент, приносили уху истинное наслаждение, и, когда пьеса окончилась, все зааплодировали, отдавая должное мастерству Дарси. Мэри, позабыв о страхе перед старшими, умильно просила исполнить что-нибудь ещё.

— Всенепременнейше прислушайтесь к просьбе мисс Мэри! — воскликнул господин Голдблюм. — И спойте, спойте нам!

— Что же вы желаете услышать?

— Вы знаете баллады о любви? — интонация Фандрала прозвучала почти фривольно, и мистер Коллинз негромко кашлянул, возмутившись подобному поведению.

— Извольте, — улыбнулась Дарси. Локи, также недовольный происходящим, желал бы увидеть в этой улыбке жеманство и заклеймить Дарси легкомысленной кокеткой, однако не нашёл ничего, что заслуживало бы порицания. Она не поощряла любезничания Фандрала, но и не пыталась прикинуться скромницей. Как Локи ни старался, он решительно не мог на неё рассердиться. Напротив, после разлуки Дарси показалась ему ещё очаровательней, чем прежде, и он едва ли не с испугом поймал себя на мысли, что ему не хватало её общества всё это время.

Она запела о любви, что похожа на красную розу*. Локи вынужден был признать, что песня, которую он раньше назвал бы пустой и глупой, теперь показалась ему волнующей и глубокой. Слова звучали просто, но тем и трогали сердце, а нежный голос Дарси вызывал странное томление.

Когда она закончила, зал вновь наполнился аплодисментами. После продолжилась неторопливая беседа, и Локи, воспользовавшись тем, что с Фандралом заговорил господин Голдблюм, подошёл к Дарси.

— Это было весьма недурно, — сухо сказал он.

— Я приношу свои извинения, — откликнулась Дарси. — Если бы не пожелание мистера Фандрала, я никогда бы не рискнула терзать ваш слух любовными балладами.