Когда Локи встретил Дарси (СИ)

— Обещай писать мне, — попросила Джейн, хотя в просьбе не было ни малейшей необходимости. Дарси и помыслить не могла о том, что не будет делиться с сестрой новостями и размышлениями.

— Обещай писать не только Джейн, — добавил мистер Льюис. — Письма к ней вскрывать я не стану, дабы не прослыть отцом-тираном, но хотел бы знать, каковы будут твои впечатления от Хансфорда, Розингса и, разумеется, от самого господина Голдблюма, великого и ужасного.

Лидия громко засмеялась:

— Где это видано, папенька, чтобы дочери писали своим отцам? Дарси, пиши лучше мне, есть ли там поблизости хоть один расквартированный полк, и даёт ли господин Голдблюм балы, ну, а если ничего похожего и близко нет, то пиши, каким чудом тебе удаётся не погибнуть от скуки в обществе Коллинзов!

— Пиши лучше Лидии, — покорился мистер Льюис. — Переписка со стареющим занудствующим родителем в подмётки не годится обрисованной Лидией перспективе.

Дарси ответила ему улыбкой.

— Я постараюсь никого не обделить, — заверила она. — Но сейчас должна поторопиться, иначе сэр Уильям вознегодует, что я задерживаю миг, когда он свидится со своей дочерью, и будет абсолютно прав.

Несмотря на опасения Дарси, сэр Уильям Лукас поджидал её в обычном для себя благодушном настроении. Вместе с ними в гости к Коллинзам отправилась и младшая сестра Шарлотты, шестнадцатилетняя Мэри Лукас. Всё время, что заняла их поездка до Хансфорда, сэр Уильям развлекал спутниц беседой, и Дарси охотно поддерживала разговор, хотя мысли её витали далеко. Она думала о том, переменилась ли Шарлотта, и о том, как поведёт себя мистер Коллинз.

Тревоги оказались напрасны. Едва завидев Дарси, Шарлотта от души обняла её, и было видно, что по обществу подруги она действительно соскучилась. Мистер Коллинз вёл себя, как подобает радушному хозяину, разве что предпочитая обращаться к сэру Уильяму и Мэри, избегая встречаться с Дарси глазами. Она могла понять его некоторое стеснение, ей и самой трудно было вспоминать об эпизоде, доставившем неприятные переживания им обоим. Впрочем, им удавалось до поры до времени уклоняться от неловкостей, пока они осматривали дом.

— Здесь куда красивее, чем у нас, — вынесла вердикт Мэри. — Хотела бы я жить здесь, а ты, Дарси?

Дарси замешкалась, бросив быстрый взгляд в сторону Шарлотты и мистера Коллинза.

— Я не уверена в этом, — ответила она наконец. — Особняк действительно очень красив, но потому-то его владелицей должна быть женщина, сведущая во всех тонкостях ведения хозяйства. Я не смогла бы сохранить и приумножить эту красоту. Шарлотта же лучше многих других справится с этой задачей.

Довольный таким комплиментом в адрес супруги, мистер Коллинз позволил себе улыбнуться с долей превосходства. Шарлотта тоже улыбнулась, но позже украдкой шепнула Дарси:

— Не стоит принижать себя ради того, чтобы не ставить нас в неудобное положение, дорогая. Мэри сказала это, не подумав, и ты не обязана выручать её.

— Что ж, раз ты настаиваешь, в следующий раз я промолчу, и пусть неловкая пауза затянется до тех пор, пока господин Голдблюм не явится узнать, отчего Хансфорд погрузился в тишину.

Обрадованная тем, что Дарси вернулась к привычному ироничному тону, Шарлотта засмеялась.

— Знакомства с господином Голдблюмом тебе всё равно не миновать, — заметила она. — Он уже уведомлён о прибытии к нам гостей и желает видеть нас всех в Розингсе.

— Быть посему, — с покорным видом проговорила Дарси, словно только и ждала случая показать себя перед господином Голдблюмом с лучшей стороны, однако хитрый блеск глаз выдавал её с головой.

Покровитель мистера Коллинза принял их на следующий день, и она смогла воочию убедиться в великолепии Розингса. Пожалуй, имение было обставлено даже с излишним шиком и помпезностью. У Дарси вскоре закружилась голова от обилия позолоты и сияющих драгоценных камней, вкраплённых, кажется, везде, где только можно было найти для них место. Повсюду стояли массивные вазы, статуэтки и прочие предметы роскоши. Поднимаясь в парадный зал, Дарси также обратила внимание на портреты, украшающие стены: несмотря на их немалое количество, на всех полотнах был изображён один и тот же человек. Когда их, наконец, подвели к хозяину Розингса, расположившемуся в бархатном кресле, она едва не открыла рот от удивления: именно его лицо смотрело на неё и с картин.

Пока мистер Коллинз представлял гостей, господин Голдблюм разглядывал визитёров с живейшим интересом.

— Прелестно, прелестно! — вскричал он, хлопая в ладоши. Дарси стоило большого труда подавить усмешку. Она ожидала увидеть напыщенного и величественного джентльмена, исполненного чувством собственной важности, а увидела весьма экстравагантного мужчину, который ничуть не стеснялся своих причудливых манер. У него были внимательные, юркие глаза, крючковатый нос и морщинистая кожа — не от старости, а от подвижной мимики.