Кофейные истории

Сперва Зельда отыскала беспутных девиц – и пристыдила их так, что они сами извинились перед Молли за свару; затем отчихвостила хозяина притона ближе к реке за то, что, мол, позволил своим посетителям пристать к «уважаемой, работящей женщине, которая только честным трудом на жизнь всегда и зарабатывала». Наконец она опознала по смутному описанию и грабителя-злодея – и заставила его вернуть Молли кошелёк.

– Бедняжка была впечатлена до глубины души, – ухмыльнулся Эллис. – Вернувшись, она поведала семейству О’Кейн, что гипси их драгоценной племяннице достался неправильный: достойный, порядочный, из хорошего семейства, а уж мать его – золотая женщина, и она, Молли, теперь за неё горой… Секрет был в том, что за Молли, пока она шла по Смоки Халлоу, не стоял никто – там ведь не знали её пятерых братьев-великанов и племянников, которые сплошь были моряки. А Зельду знали – как и её сыновей: благоразумного Тома, который многим обитателям Смоки Халлоу в своё время подсобил и помог уладить дела с «гусями», и силача Яна с его дурным характером, и бесноватого Бесника, который за матушку кого угодно голыми руками порвёт… И Лайзо, у которого в трущобах была заслуженная слава колдуна и в целом человека очень везучего. Потому-то Зельда и могла одним словом на место поставить кого угодно… Ну, да речь не об этом, а о том, как добрые чувства и взаимная приязнь навеки связали семейства О’Кейн и Маноле – и о том, к чему это привело. Молли О’Кейн, как я говорил уже, уважает Зельду, а потому на её просьбу она откликнулась весьма охотно. Желаете отыскать и расспросить парочку подозрительных морячков? Нет ничего проще, пусть только заглянут в «Счастливчика Джо» пропустить пинту-другую пива…

Между прочим, паб этот пользовался у матросов, заглядывающих в Бромли, известной популярностью. Во многом потому что многочисленные племянники Молли О’Кейн, все как один моряки, не гнушались навещать её прямо на работе, где она разносила кружки по столам и временами помогала на кухне. Наблюдательная от природы, а также наделённая хорошей памятью, Молли помнила большинство завсегдатаев «Счастливчика Джо» – и, конечно, сразу же опознала двоих из них по описанию Зельды. Один – рыжий, помоложе, другой – седой, со шрамом через всё лицо; оба – пропойцы, каких свет не видывал.

Платили они, впрочем, всегда честь по чести; ходили слухи, что на суше они прирабатывают на некоего «серьёзного человека» – и не брезгуют контрабандой по его поручению.

– «Серьёзный» – это, по мнению таких пройдох и выпивох, некто богатый, жестокий, тот, кто не боится преступить закон, – пояснил Эллис, кажется, нарочно для меня. – И угадайте, о ком я подумал, едва услышав о «серьёзном» нанимателе? Ну конечно, о Фрэнсис Марсден. И, представьте, оказался прав!

Сперва морячки долго не хотели трезветь, хотя хмель у них явно выветрился давным-давно. Перед Эллисом, которому «осы» любезно предоставили право первого допроса подозреваемых, упомянутые подозреваемые только ломали комедию: несли чушь, изображали пьяный храп, бранились – словом, всячески тянули время. Он выудил из их оговорок всё, что сумел… а затем вышел и передал свои записи людям, которые могли не стесняться в средствах ради достижения цели – и были начисто лишены жалости.

Следующий этап продлился несколько часов.

Моряки быстро поняли, что шутки кончились, и тут же подтвердили, что именно они наняли Флори, чтоб та прокляла Мадлен… а затем сознались ещё в целом десятке подобных преступлений. Карманники, нищие, уличные безумцы – все неприятные происшествия последних недель оказались отнюдь не простым стечением неблагоприятных обстоятельств. Не чурались морячки и того, чтоб лично запачкать руки – как метафорически, сунув под дверной косяк записку с угрозами, так и буквально, швырнув шматок грязи в окно…

– Тут бы самый тупоумный секретарь из Управления догадался бы спросить – а записки-то кто составлял? – вздохнул Эллис. И поморщился: – Вот только на этом вопросе честность и желание сотрудничать у морячков отчего-то резко закончились. Они только и делали, что сбивчиво уверяли нас наперебой, что буквы для записок из газет вырезали и складывали в слова сами, чисто из желания припугнуть Мадлен.

– Я не испугалась! – возмутилась она искренне.

– О, похвальная храбрость перед лицом опасности. Жаль, что бессмысленная, – приторным голосом протянул Клэр и скривился: – А эти ваши морячки даже не удосужились придумать правдоподобную ложь. Сами составили записки с угрозами, ну разумеется… Спорю, что они и алфавита не знают.