Кофейные истории

– И вы бы выиграли в споре, – мрачно подтвердил Эллис. – Пара букв им, впрочем, известна – те закорючки, которые они ставят вместо подписи. Если это можно подписью назвать, конечно… Когда стало ясно, что допрос заходит в тупик, несмотря на выбитые зу… гхм, – быстро оглянулся он на нас с Мэдди. – …несмотря на неопровержимые аргументы джентльменов из Особой службы, то младший офицер предложил перейти к более изощрённым пы… гмх, убедительным тезисам. А старший ответил ему, что на это нет времени – и пригласил вашего восхитительно кошмарного жениха, Виржиния.

– Надеюсь, вам хватило ума не называть так маркиза Рокпорта за пределами стен моего особняка, – осторожно заметила я.

Эллис разбойно ухмыльнулся:

– Не хватило. Он, к слову, был польщён… Так вот, маркизу хватило четверти часа, чтоб морячки перестали отпираться – и выложили всё как на духу. Да, они давно работают на Фрэнсис Марсден, уже больше пятнадцати лет – ещё с тех времён, когда она крепко держала весь преступный мир Бромли в своём маленьком кулачке. Да, именно Фрэнсис Марсден отдавала им указания о том, как делать жизнь Мадлен невыносимой… И именно Фрэнсис Марсден, узнав о том, что гадалка Флори побывала в «Старом гнезде», приказала морякам убираться из Бромли. «Чтоб я вас год не видела, ясно?» – сказала она.

Я, как наяву, увидела эту женщину – постаревшую, закованную в траур, но не утратившую ни грана своей силы; меня пробрал озноб.

– И что же привело их обратно в столицу? 

Эллис поднял на меня взгляд; глаза у него сейчас были до того светлыми, что казались прозрачными, как холодная речная вода.

– Не привело, а подвело. Пагубная страсть к выпивке, Виржиния – вот что их сгубило, а нам сыграло на руку. Фрэнсис Марсден никогда не скупилась на награду, вот и в тот раз хорошо заплатила своим подчинённым. А они решили, что раз уж придётся покинуть столицу надолго, то неплохо бы и покутить напоследок. Вознаграждение было щедрым – кутёж вышел долгим… и завершился в «Счастливчике Джо». И знаете, какая из этого мораль?

– Хмель есть зло? – предположила Мадлен, явно копируя интонации священника на воскресной проповеди.

– Если умный человек велит вам уносить ноги – будьте так любезны, уносите, – не без удовольствия откликнулся Клэр, которому только дай возможность сцедить немного яда, и неважно, на кого именно.

– На допрос к маркизу Рокпорту лучше не попадать, – выдвинула я беспроигрышную, на мой скромный взгляд, версию.

Эллис сложил пальцы домиком – и хитро посмотрел на нас поверх своих рук:

– Всё верно. Но главная мораль: порой родственные и дружеские связи могут сделать больше, чем приказы начальства. Помощь Зельды и вашего, Виржиния, жениха оказалась куда полезнее, чем усилия половины «гусей» в Бромли… Но завтра ночью мы постараемся исправиться и арестуем наконец Фрэнсис Марсден на законных основаниях. И, поверьте, даже если она ни слова не скажет на допросе, того, что наговорили её подчинённые, хватит, чтоб засадить её за решётку… Так что с послезавтрашнего дня смело возвращайтесь в кофейню. Посетители «Старого гнезда» наверняка уже соскучились без вас, – добавил он и подмигнул нам.

Я не сдержалась – и улыбнулась в ответ.

От сердца отлегло.

Труды стольких людей всё же оказались ненапрасными! Зельда и её родственные связи; дядя Рэйвен и его особая власть; мои полезные знакомства… Сколько усилий пришлось потратить для того, чтобы загнать в угол одну-единственную мстительницу! Она действовала чужими руками, однако если на одном конце нити есть марионетка, то на другом непременно обнаружится кукловод – и лишь вопрос времени, когда его, сокрытого в тенях, обнаружат.

В тот вечер, когда около кофейни раздались выстрелы, а Мэдди чуть не погибла, мы чувствовали себя точно в ловушке, но теперь положение дел полностью изменилось, и в ловушке оказалась уже сама Фрэнсис Марсден.

Всё должно было решиться завтра; по словам Эллиса, пятая часть Управления спокойствия готовилась поучаствовать в её аресте…

…разве что-то могло пойти не так?

Как ни старалась я выбросить беспокойные мысли из головы, но возвращалась к ним снова и снова. И казалось, что абсолютно всё вокруг только раздувало огонёк тревоги в груди до размеров лесного пожара, точно сама судьба издевалась над моими попытками сохранить здравый смысл. Погода на следующий день менялась едва ли не ежечасно. На рассвете солнце расписало город в ржаво-алые противоестественные оттенки – и, не дожидаясь завтрака, ухнуло в иссиня-чёрные клубы грозовых туч. На Бромли налетел ветер, с яростью раскрутил флюгеры, взметнул с мостовых щекочущие облака пыли, грозно погудел в трубах… и стих.

На крыши и тротуары не упало ни капли дождя.