Кофейные истории

– Нисколько, – вздохнула модистка, складывая руки на коленях; пальцы у неё механически дёрнулись, точно в попытке сжать невидимую иглу – заученное движение, настолько привычное, что она повторяла его неосознанно. – Леди Фрэнсис всегда была замкнутой, точно скованной своим горем; я подозревала, что она вдова, потерявшая дорогого сердцу супруга и похоронившая с ним часть себя. На примерки она приезжала одна, в закрытом экипаже, иногда приходила даже пешком, говорила мало. Казалось, что эти редкие визиты были одним из немногих её развлечений… Готовый заказ я по договорённости отсылала ей на дом – либо иногда за ним приходили слуги, – тут мадам Оноре поморщилась. – Грубияны, сущие головорезы с виду; один, чернявый, одет, как шофёр, да и пахнет от него машинным маслом, а другой – долговязый неряха, вокруг него, кажется, даже мухи жужжат… Впрочем, с заказанными платьями они обращались бережно. Всё шло своим чередом, но около полутора месяцев назад леди Фрэнсис точно подменили. Она путала время, приходила без назначенной встречи, пыталась дважды оплатить заказанное платье. А потом… леди Виржиния, вы верите в потусторонние силы?

Мне полагалось ответить «нет», как всякой здравомыслящей особе – но беда в том, что одна из этих «потусторонних сил» сейчас сидела напротив мадам Оноре.

Я сама.

Так что оставалось только степенно кивнуть:

– Разумеется, есть многое на свете, что невозможно объяснить исключительно логикой.

У мадам Оноре с сухих губ сорвалась усмешка:

– О, да, логика, это последнее прибежище людей, которые решительно ничего не понимают… Я думаю, что в леди Фрэнсис вселился демон. Когда она приходила в последний раз, то едва могла себя сдерживать, точно ярость раздирала её изнутри; примерка, разумеется, сорвалась – булавки выскакивали из ткани, точно живые, а швы расползались сами по себе. Леди Фрэнсис сорвалась с места, сказала, что придёт в другой раз; уходя, она в гневе ударила веером по перилам – и, представьте, перекладина надломилась, словно веер был сделан из стали. Позже явились её прислужники, те, омерзительные, хотели починить перекладину, но я отослала их прочь. А несколько дней назад мне доставили платье.

Когда она договорила, то в комнате стало очень тихо; мне чудилось даже, что я слышу, как с тихим шелестом пылинки, парящие в солнечном лучше, опускаются на пол.

– Вы не боитесь рассказывать мне всё это? – прямо спросила я, стиснув пальцы на ридикюле, где, признаюсь, кроме клочка чёрного муара лежал ещё и отцовский револьвер.

Против ожиданий, мадам Оноре не рассердилась за такой вопрос, а лишь усмехнулась снисходительно:

– В моём возрасте, милочка, я уже ничего не боюсь. Впрочем, вам ли говорить о страхе? С вашим-то безжалостным взглядом.

– С бесстрашным? – переспросила я, несколько растерявшись.

Выражение лица у модистки стало задумчивым:

– О, нет. Безжалостным. Прямо как у леди Милдред, только она тогда решила не жалеть себя, а вы… Впрочем, довольно об этом, – махнула она рукой, отворачиваясь. – Я устала. Уходите. Джон вас проводит… или Джоана, словом, кто-то из них двоих.

– Ох, разумеется, простите мою настойчивость. Премного благодарна вам за…

– Просто уходите, – и она затрезвонила в колокольчик, вызывая прислугу.

Покидая комнату, я невольно оглянулась – и успела заметить, как мадам Оноре проводит рукою по лицу, а затем недоверчиво смотрит на кончики своих пальцев, точно недоумевая, откуда могла взяться там влага.

Подглядывать за нею было неловко.

Меня проводила к выходу сама экономка; наверное, именно её хозяйка называла Джоаной. Женщина была весьма молчаливой и, кажется, совершенно ничем не интересовалась. Уже в дверях она передала мне маленькую карточку, вроде игральной карты, на которой был аккуратным почерком записан адрес – и одна буква, «Ф».

– Мадам велела вам передать, – равнодушно произнесла экономка. – Доброго дня, миледи.

По ступеням я спускалась с колотящимся сердцем – похоже, неожиданно для нас всех мне удалось заполучить адрес, по которому проживала Фрэнсис Марсден.

«Надеюсь, Эллис не отправится туда в одиночку», – пронеслась в голове пугающая мысль, но я поспешила от неё избавиться.

Не настолько он ведь самонадеян…

Ведь правда?..

***

Коротенькая записка от модистки произвела фурор, сравнимый, пожалуй, разве что с объявлением о помолвке Его величества с Рыжей Герцогиней. Мне адрес был незнаком, но Эллис, как увидел его, просиял:

– Так это рядом с рынком! Там, где напали на Мадлен!

– Значит, вы были правы с самого начала, – удержалась я от улыбки. – Преступница живёт неподалёку от торговых рядов, часто покупает там цветы, а затем едет на кладбище – если верить свидетельству мадам Оноре, зачастую одна – на омнибусе… Эллис, только пообещайте мне, что не станете делать никаких глупостей.

– Каких, например? – потешно вздёрнул он брови. – Поехать к ней домой для серьёзного разговора, ночью и без свидетелей, или вызывать её на дуэль чести? Полно, я что, похож на дурня?