Кофейные истории

Элейн была остроумна, много шутила – словом, никто из посторонних не догадался бы, что её бледность и худоба вызваны тревогой и страхом, а не переутомлением из-за долгого путешествия.

– Необычная карточная колода у поэтессы-гипси? У гадалки? – донеслось до меня её изумлённое восклицание. – Не могли бы вы её описать? Дело в том, что у меня тоже есть одна необыкновенная колода с цифрой «одиннадцать» на коробке.

– А у меня – семь, – живо откликнулась миссис Прюн. – И называется она «Колодой Незнакомца».

– У Флори коробка от колоды не сохранилась, а вот название ей на словах сообщила прежняя хозяйка. Это «Река Памяти». Необыкновенно романтично, верно? – живо спросила миссис Скаровски, обмахиваясь веером. После кофе с имбирём её бросило в жар. – Как будто мистическое послание из древних веков!

– Хочу непременно встретиться с этой Флори! – горячо откликнулась Элейн и обернулась к миссис Прюн: – И вы присоединяйтесь, я настаиваю. Мы должны обязательно сравнить наши колоды и, быть может, отыскать художника, который их изготовил. Ведь рисунки совершенно изумительные! К слову, у леди Виолетты – да-да, той самой, что готовится примерить королевскую корону, у Рыжей Герцогини – есть колода под номером девять, и называется она «Колодой Шута». И я доподлинно знаю, что ей вручила этот подарок бродячая циркачка… О, дамы, а что, если нам… – и дальше она понизила голос до заговорщического шёпота.

Судя по ответным охам и восклицаниям миссис Скаровски и миссис Прюн, предложение было весьма скандальным, но привлекательным. Луи ла Рон, безжалостно удалённый из-за дамского столика, с любопытством прислушивался, но, к явной его досаде, ничего разобрать не мог. Рене Мирей же, насвистывая бравурную мелодию, лично тащил из кухни тяжёлый медный поднос, уставленный десертами – так ему хотелось угодить гостье.

Я отвернулась, скрывая улыбку; кажется, что по крайней мере сейчас беспокоиться об Элейн Перро не стоило. Тяжкие времена вынужденного одиночества и недоверия к людям миновали, а врагами её обещал заняться сам маркиз Рокпорт.

«Теперь ещё бы избавиться от преследований Бромлинской Гадюки», – пронеслось в голове, и настроение у меня снова испортилось.

Впрочем, после неудачной попытки проникнуть в кофейню мстительница словно затаилась. Вероятно, она опасалась охраны, приставленной к особняку и к «Старому гнезду» дядей Рэйвеном; или её спугнуло наше появление на кладбище у могилы Шарлотты Марсден…

Так или иначе, но пока Бромлинская Гадюка не давала о себе знать, и у меня появилась возможность заняться и другими делами.

Мистер Спенсер обещал, конечно, поискать документы, касавшиеся Элизабет Тиллер, однако даже он не мог их найти за один день. Потому я обратилась к другому человеку, который мог что-то знать об этой женщине, если она и впрямь приходилась моей матери близкой подругой.

В прошлый раз Клэр сомневался, отвечая на мой вопрос. Но теперь, услышав имя, он тотчас же откликнулся:

– Элси? Кажется, припоминаю. Не могу назвать только её ни подругой Ноэми, ни тем более служанкой, – скривился он. – Несчастное, забитое существо. Впрочем, в детстве они и впрямь дружили. Та самая кружевница, которой попался муж с тяжёлыми кулаками, я уже упоминал её… Но, если не ошибаюсь, она сбежала в Альбу к родственникам, где уж ей наниматься в служанки к Ноэми… – нахмурился Клэр. Затем потёр виски и нехотя признался: – Впрочем, Ваш отец не слишком меня привечал, и навещал сестру я не так часто, как хотел бы. Так что допускаю, что Ноэми могла спрятать Элси в своём доме от мужа-буяна… Элси, Элси, Элизабет… как вы сказали, была её фамилия? – вдруг спросил он.

– Тиллер, – ответила я, припомнив, что говорил мистер Спенсер.

Клэр жестом, явно позаимствованным у Эллиса, откинул с лица волосы пальцами, зачёсывая их назад, и нахмурился.

– Честно говоря, сочетания «Элизабет Тиллер» я не слышал никогда – или по крайней мере не припоминаю, но мне доводилось знать некоего Артура Тиллера. Ноэми редко обращалась ко мне с просьбами, но тут, примерно за полгода до своей смерти, она попросила меня «вразумить» этого мистера Тиллера, якобы досаждавшего ей. Я ещё подумал тогда: странно, что она не пожаловалась на него супругу. Дело, к слову, оказалось пустяковое, – продолжил Клэр, задумчиво опустив взгляд. – Артур Тиллер был пьяницей и игроком; подловить его в момент слабости было несложно. Я оставил его без единого рейна в кармане, а затем велел убираться из Бромли и не попадаться мне на глаза, если он-де не хочет выплатить остаток долга как-нибудь иначе. Например, кровью, – гаденько усмехнулся Клэр, и меня пробрало холодком. – Больше я его и впрямь не встречал, а Ноэми прислала записку с благодарностью. У меня записаны адреса всех моих должников. Если интересно, могу отыскать вам этого Тиллера, – неожиданно предложил он. – Зачем бы он вам ни понадобился… Так как?

Я, разумеется, согласилась – хотя бы для того, чтоб узнать, имел ли этот Артур отношение к Элси Тиллер.

А на следующее утро пришёл ответ на письмо, которое я отправила, не питая особых надежд.