Кофейные истории

– Подробнее расскажу завтра в кофейне, – посулила я, подумав, что стоит пригласить и Эллиса присоединиться к разговору.

Мэдди такое обещание вполне устроило.

Уже в холле Клэр неожиданно остановил меня:

– Нашу замечательную беседу о делах семейных тогда прервали весьма неприятным образом, но мне бы не хотелось оставлять ваш вопрос без ответа. Признаться, когда вы поинтересовались, не брала ли себе Ноэми подругу детства в горничные, я вспомнил одну невезучую особу. Но затем понял, что она никак не могла стать служанкой, потому что уехала из Бромли.

– А как её звали? – уточнила я на всякий случай.

После острых переживаний накатила непреодолимая сонливость; глаза буквально слипались, и всё казалось далёким, неважным… Особенно если речь шла о событиях далёкого прошлого.

– Имя её я запамятовал, – признался Клэр, передёрнув плечами. – Но точно знаю, что в самой ранней юности она зарабатывала себе на жизнь плетением альбийских кружев, а потом крайне неудачно вышла замуж. Супруг то ли бил её, то ли пьянствовал, и в итоге она сбежала к родне в Альбу… Такие слухи ходили по округе. Впрочем, говорили также, что эта бедняжка обращалась за помощью к Ноэми – но кто тогда не пытался воспользоваться её добротой и новообретённым богатством?

Дядя, очевидно, тёплых чувств ни к кому из просителей не питал – и неудивительно. Поблагодарив его за ответ, я пожелала спокойной ночи и отправилась наверх, предвкушая отдых перед весьма и весьма насыщенным днём. Приснилась мне женщина, запутавшаяся в белом кружеве, как в паутине – тревожное видение, подробности которого стёрлись из памяти, стоило лишь открыть глаза. 

За ночь изрядно похолодало, и Бромли накрыло густым, плотным, удушливым туманом.

– Словно осень посреди лета пришла, – вздохнула Мэдди, зябко ёжась, хотя в «Старом гнезде» было отнюдь не холодно, особенно рядом с растопленной плитой, где Мирей выпекал новую порцию бисквита. – Сонно так.

Выглядела она сейчас поникшей и, кажется, даже ступала тяжелее, а не порхала по залу, как обычно, беспечной бабочкой. Рассказ о том, как в кофейню едва не проникла подозрительная особа в чёрном, произвёл на неё гнетущее впечатление: похоже, что Мэдди боялась не столько сама пострадать, сколько подвести меня.

С одной стороны, мне хотелось её утешить; с другой – я боялась лишний раз напомнить о неприятном происшествии и усугубить хандру, а потому каждый раз проглатывала уже заготовленные ответы и говорила что-то легковесное, почти бессмысленное. И теперь тоже:

– До осени ещё два месяца, погода не раз успеет перемениться. Будет так тепло, что мы, право, успеем соскучиться по прохладе!

– О-ла-ла, звучит как обещание! – откликнулся Мирей, который услышал только последнюю фразу. Лицо у него раскраснелось от жара плиты, а на висках выступила испарина. – Как много бисквита получилось, мон ами! Видимо, ждать сегодня в гости вашего друга с хорошим аппетитом, не иначе.

И он оказался прав.

За Эллисом я собиралась послать ближе к вечеру, однако детектив приехал сам, аккурат после обеда – неожиданно хорошо одетый, тщательно причёсанный, даже с шейным платком. В ответ на выразительные переглядывания Георга и Мирея, он ухмыльнулся разбойно и громким шёпотом сообщил:

– Скажу по секрету: я нынче ещё и не голоден. К Хоупсону сегодня приезжал какой-то военный чин. Уж не знаю, о чём они говорили, но запах дорогих сигар стоял на всё Управление. Ну, и меня заранее предупредили, чтоб я на человека был похож – мол, позовут отчитаться об одном деликатном деле, когда нашли в казармах повешенного офицера… Повесившегося, как выяснилось. Работы-то было на пять минут, зато удалось отведать сэндвичей, паштета и фруктов – ну, а потом меня выставили за дверь. Не больно-то обидно, я не любитель чужой табак нюхать, – подмигнул он.

Я невольно улыбнулась:

– Вижу, у вас сегодня хорошее настроение.

– Ещё бы! – горячо подтвердил Эллис. – Ведь я наконец-то нащупал ниточку, ведущую к нашей преступнице!

И с этими словами он расстелил на столе между бисквитами и кофейными чашками потрёпанную карту Бромли.

Я хотела было возмутиться, что грязные бумаги не должны соседствовать с пищей. Но, во-первых, выпечка всё ещё остывала в форме, источая ароматы корицы и слив, потому на самом-то деле ей ничего не грозило… А во-вторых, мне было слишком любопытно, к каким выводам он успел прийти.

– О, как интересно! – тут же загорелся Мирей, наскоро обтирая руки о фартук. – Вы позволите взглянуть?

– Не на что пока смотреть, – весело ответил детектив и, запустив руку в миску со сливовыми косточками, оставшимися от готовки, щедро раскидал их по карте. – А вот сейчас можно.

Из-за его действий, напоминавших немудрёное, будничное колдовство, меня возникло ощущение, что вот-вот откроется некая мистическая тайна; захотелось даже обернуться и убедиться, что поблизости нет посторонних, хотя я и без того это знала. Все мы, не сговариваясь, сгрудились у карты – Георг, Мирей, Мэдди и я; будь рядом Лайзо, уверена, подошёл бы и он.