Кофейные истории

– Что ж, доля истины здесь есть: в острой пище легче скрыть яд, чем в пресной. И если вы думали, дорогая племянница, что столь грубая и неприкрытая лесть сможет меня умаслить… – он сделал многозначительную паузу, во время которой я уже успела проклясть свой чересчур длинный язык – …то вы абсолютно правы. Приятно оказаться в чём-то лучше этого наглеца, который заставил меня вымокнуть до нитки.

– Надеюсь, хотя бы с пользой? – осторожно поинтересовалась я.

Он выразительно закатил глаза.

История оказалась почти комичной – если б она была описана в книге, а не произошла с близкими мне людьми. Аферист, Сэмюэль Твигги, по каким-то загадочным причинам проникся доверием к Клэру настолько, что после нескольких задушевных разговоров за бокалом вина согласился познакомить его со своей загадочной нанимательницей, тем более что она якобы время от времени появлялась в «Печальном крове». Несколько ночей Твигги караулил её с пинтой пива, громко жалуясь всем вокруг, что якобы ему стал известен некий секрет, который несомненно оказался бы полезен «благодетельнице», да вот беда – её самой нигде не видать… Такое глупое и нарочитое представление не смогло бы обмануть и ребёнка, однако удача зачастую благоволит дуракам: таинственная незнакомка объявилась-таки и назначила новое свидание в более уединённом месте, без лишних ушей.

– Мы с Эллисом прибыли туда заблаговременно и потратили почти весь день, наблюдая за окрестностями, – досадливо поморщился Клэр. – И ничего. Нанимательница Твигги оказалась слишком осторожной – или заподозрила ловушку, но так или иначе – она не появилась. Я только зря потратил хайрейн, спаивая вином одного бездельника и нанимая кэб для другого. И время – а оно, знаете ли, бесценно. А уж сегодняшний дождь, промочивший меня насквозь, и вовсе поставил жирную точку в этой дурной пьесе: больше я добрые дела творить не собираюсь.

– Искренне сочувствую, – вздохнула я. И, не удержавшись, добавила: – Эллис наверняка тоже расстроился: ведь оборвалась очередная ниточка, которая могла бы привести к преступнице.

Клэр скривился:

– По нему так и не скажешь. Когда мы разошлись, то я вспылил и сказал ему, что не стану оплачивать для него кэб – пусть добирается на омнибусе. Так он расхохотался, как умалишённый, и воскликнул: «Ну конечно, омнибус!»

– И больше ничего?

– И больше ничего. Святые Небеса, к чему столько удивления – вы что, не знаете этого прохвоста? – яду в дядином голосе уже хватило бы, чтоб отравить Эйвон на целый день пути вниз по течению. – Обычно я бранюсь на скверно воспитанных девиц, но этот ваш детектив затмевает их всех – в руки так и просятся розги, чтоб выправить его дурные манеры.

Глядя, как он сердито постукивает пальцем по подлокотнику и поджимает губы, я едва сдержала улыбку: пожалуй, значительная часть дядиного обаяния крылась именно в отвратительном характере, который он и не думал скрывать.

– Боюсь, что розги не помогут.

– Тогда карты. Проиграет десяток-другой хайрейнов – и быстро вспомнит, как уважать старших, – едко ответил Клэр, глядя в сторону. Скулы у него немного порозовели – видимо, согревающий эффект шоколада с перцем и имбирём возымел наконец действие. – И научится делиться догадками, которые посещают его взбалмошную голову. «Омнибус»! И что это должно значить?

– Представления не имею, – с лёгким сердцем призналась я.

– А вам любопытно? – спросил он, быстро кинув на меня взгляд искоса.

– О, ну разумеется!

– Прекрасно. Будете страдать вместе со мной – не в одиночку же мучиться, право, – заключил Клэр и заглянул в свою чашку. – И ещё весьма приятно осознавать, что сейчас он, скорее всего, носится по всему Бромли под дождём, чтоб подтвердить свою догадку, а я наслаждаюсь здесь теплом, талантами вашего повара и изысканной беседой.

– Изысканной беседой? Можно ли считать, что вы вернули мне комплимент? – не удержалась я от маленькой шпильки.

– Считайте, если вам угодно.

И – готова спорить – на мгновение уголки губ у него дрогнули в намёке на улыбку.

Уже позже, закрывая кофейню и обсуждая с Мэдди планы на завтра, я подумала, что неспроста ведь Клэр, вымокший и продрогший, поехал не в особняк на Спэрроу-плейс, где мог бы излить свой яд безответному Джулу и всласть обругать Эллиса с его затеями, а сюда, в «Старое гнездо». Всё-таки некоторые вещи он мог обсудить только со мною – и это, без сомнения, тоже было комплиментом, пусть и невысказанным… А ещё – знаком доверия.

Возвращались домой мы, разумеется, вместе, ближе к полуночи. К тому времени дождь прекратился, и небо очистилось. В низинах ближе к Эйвону стелилась белёсая дымка, обвивая покосившиеся фонарные столбы – желтоватый, дрожащий свет расплывался в ней, как масляное пятно на бумаге. Однако на возвышенности от тумана не осталось и следа, а о прошедшем ливне напоминали разве что лужи на мостовой.

Ненастье летом бывает суровым, но редко длится подолгу…

Когда автомобиль отъехал от кофейни уже достаточно далеко, Мэдди вдруг всполошилась:

– Кажется, я оставила зажжённую свечу наверху, – нахмурилась она. – Или не оставила? Ох, как же так…