Княжна Мстиславская

Разбойничий табор раскинулся привольно. Егор прикинул, здесь человек двести было. Горел десяток костров, вдалеке, на большой поляне бродили десятка четыре коней, тут и там стояли телеги с поднятыми оглоблями.

Вдруг к Арефию подскочил невысокий разбойник в изодранном полушубке и вязаном колпаке.

- Здорово! – крикнул он и обнял казака. – Живой!

- Постой, - Арефий отстранился. – Да это Влас! Влас – вшей натряс! Ты что ли?

- Я! – и разбойник заулыбался. – Это вас ночью взяли? Ничего, с атаманом потолкуете, а коли живы останетесь, то приходи ко мне, я вон там, у крайних телег. Две баклаги вина полные. Жду!

Влас убежал, караульщики толкнули в спину замешкавшегося Яшу.

- Иди, мордастый, вино не для тебя!

- Много болтаешь, - огрызнулся тот. – Зубы береги, когда с казаком ермацким говоришь!

Шатер атаманский из алого шёлка, в четыре рамки сделан, на входном пологе полумесяц вышит со звёздами. Казаков поставили рядом, велели ждать.

- Да мы не убежим, - Арефий почесал живот. – Я на голодное пузо бегать не люблю.

Седой, высоченный атаман в охабне синей парчи – длинные рукава связаны за спиной, руки просунуты в прорезях на локтях - булаву держит. Перепоясан поясом, шитым золотой нитью, сапоги алой кожи, глядит сурово на пленников.

- Кто тут Калашников? – спросил он.

Егор посмотрел ему в глаза.

Похлапывая по ладони булавой, изукрашенной цветными каменьями, атаман с прищуром глянул на него.

- По тамге и гетманскому чубуку ты вроде купец, а посмотреть, так казацкого бродяжьего племени, - сказал он. Стоявшие рядом разбойники захохотали.

- Не пойму я, что это у тебя и московские и литовские грамоты есть? – продолжил атаман. – Может, ты засыл какой? А?

- Ездил в Литву по делу от Богдана Бельского и Бориса Годунова, - ответил Егор. – Вино курить они решили, а меня выбрали, так как не жалко казака пришлого потерять.

- А чего ты пришлый?

- Мы от Ермака к царю с посольством приехали, - встрял в разговор Яша. – А тебя я знаю. Ты Кудеяр!

- Верно говоришь, - атаман глянул на него. – А ты кто таков?

Яша Бусый подбоченился, бороды погладил, подбородок повыше задрал.

- Мы казаки Ермака Тимофеевича и московского царя верные слуги! – важно сказал он. – А будет нам заминка в пути или какое неуважение, то можно и шкурой поплатиться!

Разбойники посмотрели на атамана, как бы спрашивая, сразу пленников сказнить, или помучить для удовольствия? Кудеяр помолчал немного, потом захохотал. За ним хрипло засмеялись его ватажные.

- Отважный ты казак, сразу видать, - атаман повернулся к своим, высматривая кого-то: - Ахмет! Верни им сбрую и лошадей, - и глянул на пленников: - Ермака я знаю, когда-то вместе на Волге варначили. Добрый казак, да и вы смельчаки. Вы трое, идите, отдохните, да выпейте-закусите. А с купцом Калашниковым я поговорю сам. Пойдём в шатёр, разноглазый.

В углу шатра навалены на землю подушки, много, больше десятка. Большие, цветастые. Атаман уселся на одну из них, ноги скрестил. Бросил подушку Егору – садись!

- Не стану тебя, колдун, расспрашивать, зачем в Литву ездил, зачем у князя Курбского гостил, - Кудеяр налил из меха в серебряный кубок жёлтого вина и подал Егору. – То мне совсем не к интересу. Скажи, ты из Москвы самой или казакуешь по украйнам?

Егор отпил сладкого вина – аж в горле запершило, закашлялся, вытер слёзы и поставил кубок на землю.

- Благодарю тебя, атаман Кудеяр, - сипло сказал он. – А почему ты меня колдуном зовёшь?

Атаман опять засмеялся, вытер глаза, порылся в подушках, вытащил ещё один кубок, побольше первого, и до краев заполнил вином.

- Глаза у тебя, как луг разнотравный, такие только у колдунов и есть, - он отпил из кубка. – Хорошее вино. Сладкое, для стариков и девушек. Ладно, отвечай давай.

Егор откашлялся и рассказал, что сам он купецкий сын, пришлось много лет назад в Литву бежать от опричников, потом ушёл на Волгу, где и казаковать начал. С посольством Ермака вернулся в Москву, а там попался на глаза Бельскому да Годунову. Они решили вино курить из хлеба и послали его в Литву зерно искать да покупать.

- Не всё ты мне рассказываешь, - склонив голову и глядя исподлобья, сказал Кудеяр. – Да бог с тобой, мне это и не нужно. Дело к тебе есть у меня, слушай.

Атаман, опершись на землю, поднялся, подошёл к пологу, выглянул, и вернулся.

- Приедешь в Москву, царю скажешь, что Шуйским не нравится его сноха Ирина, что сестрой Бориске Годунову, - Кудеяр снова отпил вина. – Хотят они его разженить и другую ему подыскать, из своего рода.

У Егора свело в животе. Он и так был не рад, что угодил на дело с Курбским, боялся, что потихоньку расправятся с ним, чтоб никто не узнал об этом. А сейчас его посвящали в такие тайны верхних людей, что без головы можно было запросто остаться.