Ключ ко всему

– Простите, – Ида поняла, что совершенно бессовестным образом забыла о привидениях. – Лэрт Блэкстоун весь день показывал мне крепость.

– Могла бы нас попросить. Даю зуб, если я чего-то не знаю.

– Легко давать зубы, когда у тебя их нет! – не удержалась Ида. И тут же замолкла, испуганная своей дерзостью. Вдруг привидения шуток над собой не понимают.

Драммонд расхохотался:

– Так в этом и смысл! Обещай хоть ногу, хоть руку – все равно взять нечего.

– Не хотела бы я быть вашим кредитором.

Потусторонняя парочка оживилась, услышав незнакомое слово.

Ида, как смогла, объяснила заумное понятие. Она недавно сама услышала новое слово и воспользовалась им, как только представился повод. Чем больше непонятных слов в разговоре, тем внимательнее прислушиваются к собеседнику.

– Может, вы завтра ко мне зайдете? А я высплюсь. – Ида с тоской посмотрела на темень за окном.

– Конечно. – Эйлин встала и отряхнула воображаемые крошки с призрачного подола платья. – Приходи завтра в библиотеку. Мы будем ждать тебя.

С этими словами привидения просочились в стену, затем из нее появилась рука и попыталась украсть чайник. Но из этого ничего не вышло.

Сосуд, ударившись об стену, разбился, а на месте осколков появился его прозрачный силуэт. Рука деловито подхватила почившую посудину и бесследно исчезла.

«В следующий раз они побьют чашки и блюдца, после им понадобятся мои платья и еще невесть что. А затем графиня выгонит меня из замка как злостного вредителя».

2

Ида долго раздумывала за завтраком, чем бы ей заняться. Еду для девушки приносили в комнату. Нельзя сказать, что уединение огорчало. С той злополучной трапезы в первый день в обществе лэрты Адалинды общаться им больше не приходилось. Сталкиваясь с Идой в коридорах крепости, графиня демонстративно проходила мимо, сторонясь общения с внучкой, как общественного отхожего места.

Плотно позавтракав яичницей, девушка решила прогуляться во дворе крепости и подумать о своем до встречи с привидениями в библиотеке.

Солнце ласково пригревало, но с моря уже нагоняло тучи. Было приятно вдыхать морской воздух с привкусом соли. Жаль, разгуляться в крепости не получится. В те далекие времена, когда сооружение возводили из соображений обороны, никто и не помышлял о саде. Между маленьких домиков и хозяйственных построек были проложены мощеные дороги шириной в одну телегу.

Ида села на газон под кряжистым деревом и прислонилась к теплой коре, закрыв глаза. Думалось, что дерево могло бы обнять ее ветвями. Живой свидетель всего, что происходило в Блэкстоуне, хранил боль и радость многих поколений, давно канувших в небытие.

Деревья Ингвов росли бесконечно долго и могли исцелять. Именно из-за чудесных свойств они почти уничтожены невеждами и хитроумными дельцами с целью производства настоек и амулетов. Легенды гласили, что сила дерева, отданная добровольно, исцеляла даже смертельно больных. Но последнюю тысячу лет растения были всего лишь растениями.

Рука Иды скользила по коричневой коре – дерево откликнулось, завибрировав под пальцами.

Лэри отвлек от дерева безнадежный плач. У черного входа на кухню на маленькой скамейке сидела зареванная служанка, чуть старше Иды. Девушка была работницей кухни. Рыжеватые волосы выбились из-под чепца, ресницы отяжелели.

Ида присела на колени перед безутешной девушкой, подоткнув подол, и попыталась заглянуть ей в глаза.

– Что с тобой случилось? Почему ты плачешь?

Девушка подняла голову, в синих глазах на мгновение отразилось удивление, а затем она начала всхлипывать еще громче, вытирая лицо замызганным передником.

– Ах, лэри Хольмсварт, мне так горько…

– Как тебя зовут?

– Маргарет.

– Расскажи мне, пожалуйста, в чем твоя беда?

– Мне так стыдно… – девушка запнулась, собралась с духом и выдала: – Я… я родила ребенка. Вне брака.

Маргарет несмело взглянула на лэри, думая увидеть в ее лице осуждение, но его не было. Ида смотрела сочувственно. Ей всегда жаль было тех несчастных девушек, на которых обрушивалось все осуждение и презрение общества. К ним были слишком жестоки, клеймили позором. Обездоленные были вынуждены жить изгоями. Иногда от них отворачивалась и семья, вынуждая искать приют в богадельнях вместе с новорожденными детьми. Жизнь незаконнорожденных также была далека от счастливой: их дразнили, били, всячески подчеркивали постыдное происхождение. При этом отцы не несли никакой ответственности, создавали семьи и жили счастливо.

– Мы любили друг друга и хотели пожениться. Йозеф был таким милым. Мы познакомились в деревне, на танцах. Никто не знал о нас. Он из семьи кузнеца. У нас все случилось позапрошлым летом…

Ида, плохо осведомленная об этой стороне жизни, почувствовала, что кончики ушей пламенеют.

– На следующий месяц кровь не пришла. Потом стало тошнить. Я поняла, что отяжелела. Сказала Йозефу. Он был не рад и отправил меня к бабке изгнать плод. Я не пошла.

Маргарет перестала плакать, в ее взгляде появилось упрямство.