Ключ ко всему

– А это Фредерик Свирепый. Он прославился в битве при Уддестаде в 5968 году, подчистую уничтожив армию противника. Вудэр долго не мог оправиться от военных потерь, понесенных в походе на Нордланд. Свирепым его прозвали за то, что, узнав об измене красавицы жены, он в ярости разбил дубовый стол голыми руками, а затем и череп несчастного любовника. Супругу же его судили за измену и отправили в цитадель Греухаус доживать свои дни в печали и молитвах. – Лэрт Блэкстоун усмехнулся. – В те времена это было обычное наказание для родовитых изменниц. Простых горожанок наказывали плетьми.

С картины на девушку смотрел суровый мужчина с густой черной бородой и пронзительно синими глазами. Он сжимал меч. Художник расстарался, рисуя огромные кулачищи. Крошащие дуб руки, прославившие воина, должны быть запечатлены навек. Возможно, стол был трухлявым и вовсе не дубовым, а сосновым. Но какое это имеет значение, если народ запомнил эту историю в том виде, в каком ему хотелось.

– Руд Зимнее Уныние – маг воды и огня. Он создал поющие фонтаны Эренхельма, замкнув в вечный круговорот воды из Нимуэ и сохранив в них песни лесного народа. Заодно обвинен в страшной засухе и неурожае, будто он нарушил равновесие сил, взяв воду для городских водоемов. Был поруган судом и толпой, посажен в яму. Через год его оправдали. Выяснилось, что причиной страшной засухи стало обмеление Нимуэ из-за горного обвала, отчего река частично поменяла русло. Завал камней удалось расчистить силами пятидесяти магов. Руд после освобождения заперся в замке, лишь изредка покидая его.

Прозвище «Зимнее Уныние» он получил на ярмарке зимнего солнца. Ему нужно было пройти через площадь, а какой-то незадачливый мужик, изрядно употребивший горячего вина пополам с морухой, заслонил ему дорогу с намерением подраться. На праздничной неделе бои – традиция, но добровольные и в клети. Видимо, Руд сильно спешил. Получив неожиданный удар в челюсть – призыв мужика помериться силой – не оценил и за штаны подвесил драчуна на ледяной шест, который собственноручно вырастил аж до крыши. Вдобавок заморозил все горячительные напитки в округе. Вот и прошли праздники уныло, а Руд обзавелся прозвищем.

Ида рассмеялась:

– Так совершишь много подвигов, а запомнят по мерзлому пиву и порванным порткам.

– Совершенно верно. В конечном итоге в памяти народа известные люди часто остаются в байках и шутках.

Ознакомительная прогулка по замку продолжалась уже четыре часа. Пятки начинали побаливать, ноги и спина – умолять о стуле, а лучше о кровати, но интерес затмевал некоторые неудобства. За это время обошли комнаты, посмотрели семейные реликвии, кухню и даже сырые подвалы с их страшным прошлым и семейным склепом.

Особенно Иде понравилась башня, в которой располагалась библиотека. На втором уровне стояла пыльная мебель, забытая в незапамятные времена. Ход со второго этажа вел на крышу. Башня была остроконечной и накрыта черепичной кровлей. Множество достаточно широких бойниц позволяло разглядывать море и горы во всей красоте. Настроение от созерцания просторов не портил даже птичий помет, в изобилии скопившийся за долгие годы. Только вот запах совсем не похож на морской бриз.

После обеда девушка в одиночестве отправилась гулять. В крепости не было сада, только небольшие газоны, расположенные на разных уровнях, и несколько одиночных деревьев.

Вернувшись в спальню и намаявшись за день, девушка неожиданно для себя уснула. Разбудило ее чье-то навязчивое бормотание. Открыв один глаз, Ида заметила за столом уже знакомую парочку усопших магов. Сон как рукой сняло. Какое-то время она, лежа на подушке, наблюдала, как Эйлин наливает чай из фарфорового чайника, а Драммонд с видом вселенского наслаждения на лице делает вид, что пьет из изящной чашки.

– Так они и поступают каждый день. Это теперь модно, – говорила Эйлин увлеченно. – Они называют это временем дневного чая. У них есть и вечерний чай, а утром они пьют какую-то отвратную жижу непотребного коричневого цвета и обязательно едят варенье и пирожные. Дамы даже шьют специально платья для этой церемонии.

Драммонд иронично произнес:

– Как много внимания травяному отвару. Сдается мне, чай лишь повод лишний раз съесть лакомый кусочек. А чтобы прегрешения не выпирали из платьев, они используют корсеты.

Эйлин повернулась к лежащей в постели девушке.

– Раз уж ты все равно не спишь, может, расскажешь, зачем утром пьют кофе?

Ида прочистила охрипшее за время сна горло:

– Этот напиток прогоняет сон, к тому же у него приятный запах и вкус. Но мне он не сильно нравится. Горький. С молоком и сахаром вкуснее, конечно, но я больше люблю чай.

– Ах, – мечтательно вздохнула Эйлин, – ты такая счастливая! Нам недоступен ни вкус, ни запах.

Ида спросила, с какой целью призрачные гости явились столь поздно в ее девичьи покои. За окном была непроглядная тьма.

Драммонд с ленцой в голосе пояснил:

– Интересно стало, как живут нынче девицы. Тут они, знаешь ли, нечастые гости. А мы очень любознательны. К тому же мы тебя ждали, но ты не пришла.