Клятва мстителя

После этого Волк шел за Большим Братом вверх по Мокрой, но держался в Тени. Большой Бесхвостый звал его, но Волк к нему не шел. Волк ненавидел прятаться от Брата, но он был уверен – эта уверенность порой приходила к нему из ниоткуда, – что не должен подходить к Брату. Хотя пока еще не понимал почему.

Глава 30

Где-то в Горах наверняка прошла гроза, потому что теперь Черная Вода стремительно уносила Торака назад, к стоянкам в Сердце Леса.

Замаскировав лодку ветками с молодыми листьями, он лег на дно и понадеялся на то, что тростник не выдаст его. Ему повезло – племена были заняты раскрашиванием деревьев. Женщины, мужчины, дети – все старательно втирали охру в стволы и ветки.

Какое безумие заставляет их слепо повиноваться приказам? Разве они не видят, что Тиацци крадет у них свободу, как лис ворует добычу? Стоянка исчезла из виду, и Торак снова взялся за весло. Утро сменил день. Западный ветер приносил с пустошей запах гари. Но Торак все не находил следов Ренн.

Повернув за излучину, он увидел, что северный берег изрыт следами от долбленок. Самих лодок видно не было, но Торак заметил, как что-то сверкнуло на ветке ивы. Это оказался локон темно-рыжих волос.

Торак пристал к берегу и начал осторожно подниматься вверх по склону.

Следы людей вели к Лесу, и среди них Торак распознал следы Ренн. Ее снова схватили. Зачем они ее сюда привели?

Торак заставил себя сосредоточиться и понял, что люди вскоре вернулись на берег и уплыли. Они забрали с собой Ренн? Торак в этом сильно сомневался.

Пройдя немного, он нашел еще один привязанный к ветке локон. Потом еще один. Торак позволил себе расслабиться. Если Ренн смогла такое сделать, значит она была цела и хотела, чтобы он пошел за ней.

Торак достал нож и вошел в Лес.

Когда он добрался до небольшого укрытия в тени поваленной ели, наступили сумерки. Торак заметил свисавшие с деревьев красные веревки и рога зубров с вырезанными на них сакральными спиралями и понял, что это молитвенное укрытие колдуна племени Зубра. Но внутри царила тишина, как на покинутой стоянке.

Вход был загорожен двумя установленными крест-накрест ветками дуба и тиса. Торак почуял недоброе и, с опаской переступив через ветки, вошел в укрытие. От костра остались только похожие на раскрошенные кости белые угли, а на углях что-то лежало.

У Торака свело живот – это был сломанный пополам лук Ренн.

Отказываясь верить своим глазам, он смотрел на почерневшие от сажи обломки лука из тиса, за которым с такой заботой ухаживала Ренн. Торак вспомнил, как однажды прошлым летом насобирал для нее лесных орехов, чтобы она их растолкла и смазала ореховым маслом свой любимый лук. Ее рыжие волосы сияли на солнце, а он представлял, что почувствует, если намотает их вокруг запястья. Ренн обернулась, их взгляды встретились, и у него вспыхнули щеки.

Волк стал обнюхивать орехи, а Ренн отвела его морду в сторону:

– Нет, Волк, это не тебе!

Но потом сама же дала ему целую горсть.

Опустившись рядом с кострищем на колени, Торак взял обломки лука. Вдохнул запах пепла и едкий еловый запах. Заметил возле колена маленький шарик янтарного цвета. Поднял его. Да, это еловая смола. А рядом – отпечаток руки. Большой руки без двух пальцев.

Все встало на свои места. Торак как будто бы падал по спирали с большой высоты. Тиацци был колдуном племени Зубра и одновременно колдуном Лесных Лошадей.

И Ренн была у него в плену.

Торак вскочил на ноги и, спотыкаясь, вышел из укрытия. Луна заливала поляну холодным голубым светом. Торак представил, как Тиацци на глазах у Ренн ломает ее лук. Как он наслаждался этим моментом. Он хотел, чтобы Торак узнал обо всем. Он специально оставил лук в костре и рядом отпечаток своей трехпалой руки. Это все Тиацци. Тиацци, а не Ренн оставляла ее волосы, чтобы Торак не сбился со следа и наверняка заглотил наживку. И эти перекрещенные ветки… знак того, что Ренн у него.

У него, в священной роще, где на дуб подвешены мертвые тушки.

Торак добрел до ближайшего дерева, и его вырвало.

Это он во всем виноват. Охваченный жаждой мести, он отдал Ренн во власть Повелителя Дубов.

* * *

Большой Бесхвостый был всего в одном прыжке, но Волк не мог к нему приблизиться. Что-то удерживало его, как будто между ними протекала Большая Мокрая.

Большой Бесхвостый держал в передних лапах Длинный Коготь, Который Летает своей Сестры. Он осторожно положил его в развилок дерева. Волк чуял его страх, а под страхом эту жуткую жажду крови.

Именно эта жажда крови не давала Волку подойти к нему.

«Я должен убить Укушенного, – сказал ему однажды Большой Бесхвостый. – Не потому, что он добыча, и не для того, чтобы занять его территорию, а потому, что он убил бесхвостого с белой шкурой».

Но почему? Волки такого не делают. Это… это не по-волчьи.

Тревога заскребла у Волка в брюхе. Он со злостью разгрыз ветку и начал бегать кругами.

Большой Бесхвостый услышал его. Он остановился и завыл.