Клятва мстителя

Он резко очнулся. Его положили под красным деревом. Скоро его на нем повесят.

Торак не представлял, как выкрутится из всего этого. Сколько требуется времени на то, чтобы целиком покрасить дерево в красный цвет? Ровно столько ему осталось.

Он подумал о Ренн. Он не заметил на ней следов побоев, а значит, ей могли сохранить жизнь. Главное, чтобы она не пыталась ему помочь.

А Волк? Торак представил, как Волк – если он еще жив – рыщет по сгоревшему Лесу. Он сбился со следа и воет, зовет своего Брата, но ему никто не отвечает.

Торак, теряя всякую надежду, соскользнул в пылающее море жажды.

Кто-то поддерживал его голову и вливал в рот воду.

Торак закашлялся, у него распух язык, он не мог глотать.

– Не останавливайся, – попытался взмолиться он, но вместо слов вышло какое-то невнятное бормотание.

К губам прикасалась жесткая береста, прохладная рука поддерживала затылок. Вода струилась по горлу и напитывала его плоть, как потоп потрескавшуюся во время засухи землю.

– Как ты?

– Лучше, – просипел Торак.

Конечно, ему было плохо, но он знал, что скоро станет намного лучше. Закрыв глаза, Торак чувствовал, как к нему возвращаются силы, а Ренн тем временем перерезала ножом из зуба бобра связывавшие его запястья веревки.

– Волк, – пробормотал Торак.

– Я видела его вчера. Он в порядке.

– Спасибо Духу. А…

– Вороны тоже в порядке. Попытайся сесть, нам надо спешить, – сказала Ренн и принялась разрезать веревки у него на лодыжках.

– Как тебе это удалось? – спросил Торак.

– Никак, – коротко ответила Ренн. – Все спят. Не знаю почему. Как будто зелье снотворное выпили. Но это долго не продлится.

Прикусив от боли губу, Торак растер затекшие запястья, а Ренн смыла кровь с его с лица и рассказала о том, как Тиацци объявил перемирие между племенами.

– Он наверняка обманул колдуна Зубров и теперь подчинил всех своей власти. – Ренн запнулась. – Торак, все гораздо серьезнее, чем мы думали. Он натравливает их на племена Открытого Леса.

Торак попытался обдумать слова Ренн, и тут они услышали совсем рядом сонное бормотание и шорох плетенной из коры одежды, который заглушал храп.

Когда все стихло, Торак шепотом спросил:

– Почему тебя не связали?

– Они меня боятся… Потому что я – колдунья.

Они посмотрели друг другу в глаза в багровой темноте. Лицо Ренн было прекрасным и суровым, у Торака даже холодок по спине пробежал.

А потом она снова стала прежней.

– Держи. – Ренн достала из-за спины башмаки из шкуры оленя. – Украла у человека из племени Рыси. Должны быть впору.

Пока Торак натягивал башмаки, Ренн выглянула из укрытия.

– Идти сможешь?

– Придется.

Луна зашла, факелы догорели, на обеих стоянках было темно и тихо. Вокруг укрытия спали четверо охотников, рядом с ними лежало их оружие. Их дыхание было таким слабым, что Тораку сначала даже показалось, что они мертвы. Он схватил лук с колчаном и заткнул за пояс топор.

Они шли к факелам. Их могли увидеть в любой момент. Тораку казалось, это тянется целую вечность. Кровь стучала в висках, каждый шаг отдавался болью в ногах. Ренн исчезла в темноте, и он подумал, что потерял ее. Но вот она вынырнула из темноты со своим луком и колчаном со стрелами, сунула что-то ему в руку. Это был его нож.

– Как ты…

– Я же сказала – все спят!

Наконец они вышли со стоянки Зубров, которая располагалась за кустами можжевельника.

Ренн наклонилась к Тораку так близко, что ее волосы коснулись его щеки:

– Меня привели сюда с завязанными глазами, так что я не знаю, где мы. А ты?

Торак кивнул:

– Мы плыли на долбленках. Черная Вода вон там, примерно в двадцати шагах. Возьмем лодку и поплывем вверх по течению. Потом оставим лодку и перейдем в соседнюю долину. Это и будет долина лошадей. Оттуда пойдем прямиком в священную рощу.

Ренн нахмурилась:

– Идем к лодкам.

До реки добрались без проблем. На берегу стояла целая вереница долбленок. Бесшумно столкнули крайнюю лодку на мелководье. Торак запрыгнул внутрь. Азарт погони заглушил боль от побоев.

– Течение несильное, – тихо сказал он. – Если подналяжем на весла, можем даже его нагнать.

Ренн стояла на мелководье, башмаки висели у нее на шее, но она не двигалась с места.

– Торак, разворачивай лодку.

– Что? – не понял Торак, он начинал терять терпение.

– Мы не можем преследовать Тиацци. Не сейчас.

Торак вытаращил глаза.

– Убьешь его сейчас, – шепотом сказала Ренн, – подтвердишь его ложь об Открытом Лесе.

– Но, Ренн… О чем ты говоришь?

– Мы должны вернуться в Открытый Лес. Найдем Фин-Кединна. Предупредим племена о том, что происходит.

– Ты это несерьезно.

Ренн добрела по мелководью до лодки и схватила ее обеими руками.

– Торак, я была с ними! Они делают все, что он скажет. Режут себе лица, отрубают людям руки. Они нападут на Открытый Лес!

Торак начал злиться:

– Я поклялся, Ренн. Я поклялся отомстить за своего сородича.

– Это важнее мести. Как ты не понимаешь? Если Тиацци умрет, они подумают, что это подстроили люди из Открытого Леса.

– Но он не их колдун! Они поймут это, как только он умрет!