Клятва

Я заговорила на англезе, надеясь, что Брук и Арон не услышат в моем голосе разочарования.

— Ну, кто бы это ни был, он ушел.

Бруклин взяла меня под руку.

— Давай, Чак, — сказала она, выдумав мне очередное прозвище. — Нам пора, или мы опоздаем.

Несмотря на свои решительные заявления, Арон ушел вперед без нас, и нам пришлось его догонять.

Нет, это не мог быть Ксандр, решила я, постаравшись убедить себя, что видела только то, что хотела видеть, и он был прихотью моего воображения. Что здесь делать Ксандру? Почему именно сейчас?

Он не походил на человека, который интересуется рынками.

— Слушай, Брук, — сказала я, когда мы, наконец, догнали Арона. — Не называй меня Чак.

Прозвенел последний звонок, и я стояла под большим тенистым деревом у школы, ожидая Бруклин и Арона. Над головой изгибались узловатые ветви, бросая черную тень на мою светлую кожу и защищая от ослепительного солнца.

Голос, прервавший мои размышления, стал нежным шелком для ушей и наждачной бумагой для нервов.

— Надеюсь, ты ждешь меня, — произнес Макс.

От неожиданности я подпрыгнула и отпрянула к стволу дерева: он был последним человеком, которого я ожидала увидеть около школы.

— Что ты тут делаешь? — спросила я, повернувшись, и тут же замолчала.

— Почему ты меня всегда об этом спрашиваешь? — В его голосе скрывалась насмешка, оставаясь в глубине и никогда не поднимаясь на поверхность. Кроме меня, ее никто бы не заметил. В конце концов, голоса — мой конек. — Что? В чем дело?

— Ты служишь в армии? — Я кивнула на его одежду, не в силах отвести взгляд. Он был одет в темно-зеленую военную форму, чьи золотые пуговицы блестели даже в тени дерева.

Его улыбка исчезла.

— Да, я служу в армии. Это лучший способ семейного протеста, какой пришел мне в голову.

Я нервничала, однако была заинтригована ответом и посмотрела в его темно-серые глаза.

— Твоя семья не хотела, чтобы ты служил?

— Нет, они совершенно точно этого не хотели.

Я взвесила новую информацию, соотнесла ее с языком, который прежде никогда не слышала, и вновь подумала, кто же он такой и откуда взялся.

А потом нахмурилась, вспомнив, как он отреагировал на аплодисменты, раздавшиеся на площади у виселиц.

— Если ты в армии, как объяснишь то утро в ресторане моих родителей? Ты аж подскочил, когда толпа завопила.

Его ответ стал для меня неожиданностью. Он усмехнулся:

— Думаешь, армия сделала меня бездушным?

— Нет, но я… — А что я? Я удивлялась, что кто-то в армии не поддерживает решение королевы вешать и обезглавливать нарушителей закона? Разве он не мог иметь собственного мнения, собственных чувств?

Я огляделась, волнуясь, что кто-то мог подслушать наше обсуждение королевской политики. Не стоило говорить об этом на людях, прикрываясь только низкими ветвями дерева. Однако увидела я нечто гораздо более поразительное. На другой стороне улицы стояли двое мужчин, напугавших меня своим странным языком, — гиганты, возвышавшиеся над обычными городскими жителями.

Мое сердце забилось чаще.

— Зачем они здесь? — обвиняюще спросила я, кивнув в их сторону.

— Все нормально. — Его темные глаза пристально меня разглядывали. — Я попросил их подождать. Не бойся.

Я выпрямила плечи.

— Чего мне бояться? — Однако вопрос был абсурдным. Даже оставаясь на другой стороне оживленной улицы, они меня пугали.

— Не волнуйся на их счет, они совершенно безопасны. Правда, — ответил он и протянул мне руку.

Я наблюдала, как она движется к моему кулаку, обхватившему ремешок висевшей на плече сумки с учебниками, как его пальцы легко поглаживают мои. Наверное, я должна была отойти назад — если понадобится, пройти сквозь дерево, — и соблюсти между нами правильное расстояние, но почему-то не могла сдвинуться с места.

— Я надеялся проводить тебя домой. И пожалуйста, не говори на этот раз «нет», — сказал он тихо.

Я хотела сказать «нет» — должна была, поскольку это казалось разумным, — но неожиданно для себя ответила:

— Я… я даже не знаю, кто ты такой.

И постаралась не обращать внимания на свое стремление приблизиться к нему, а не отойти подальше.

Теперь его улыбка была открытой, словно он одержал маленькую победу.

— Ты знаешь больше, чем я знаю о тебе. По-моему, ты даже не сказала, как тебя зовут.

Я поперхнулась, и когда, наконец, ко мне вернулся голос, он оказался не громче шепота.

— Чарли Харт, — ответила я. Представляться ему было странно.

— Чарли? Это как Шарлотта?

Он вновь протянул руку, и на этот раз я вложила в его ладонь свою и пожала. Это не было настоящим рукопожатием — скорее, он просто взял меня за руку. Но я его не остановила.

Я покачала головой, почти утратив дар речи.

— Как Чарлина, — наконец, ответила я.

А потом его большой палец легко, почти неощутимо провел по моей ладони.

Однако я заметила это движение. Не заметить его было невозможно.

Я выдернула руку, испугавшись ощущения, возникшего у меня в животе.

— Макс. — Я впервые произнесла это имя, словно пробуя его на вкус. А потом, обеспокоившись, что говорю слишком страстно — прямо как Брук, — спросила: — Почему ты все время оказываешься рядом? Ты за мной следишь?

В этот момент нас прервали Арон и следовавшая за ним Бруклин.