Клятва

Кажется, Брук не запомнила Макса с того вечера в ресторане и в клубе, но разве что-то могло остановить ее от нового знакомства? Она откровенно оглядела его с ног до головы, оценила военную форму, и ее глаза наполнились таким обаянием и искушением, что я подумала: есть ли мужчина, которому под силу противостоять ее чарам?

— Кто твой приятель, Чак? — Она вздернула голову, но на самом деле разговаривала не со мной. Думаю, для нее не имело значения, что я стою рядом и что я целый день просила не называть меня этой кличкой.

Я не должна была ничего чувствовать — ведь мы с Максом были едва знакомы, — однако ощутила мгновенную вспышку ревности — до сих пор неизвестное и очень неприятное чувство.

Арон выбрал другой подход, не обратив на Макса никакого внимания.

— Вы идете? Я сказал папе, что сразу после школы приду в магазин.

— Твой папа — осел, — заявила Брук, не сводя с Макса алчного взгляда, и протянула ему руку. — Меня зовут Бруклин.

— Макс, — представился тот, пожав ее ладонь, однако его движение было быстрым и уверенным, и внезапно я заметила в нем осторожность.

Но все же моя спина окаменела.

Арон не уступал, бросив на Макса косой взгляд.

— Неважно, что ты думаешь о моем отце, — сказал он Брук. — Я все равно должен быть в магазине. Так вы идете или нет? — И он потянулся за моей сумкой.

Но его опередил Макс, ухватив ремешок прежде Арона, и сумка скользнула с плеча прямо ему в руку.

— Вообще-то, если вы не против, я бы хотел сегодня проводить Чарли. — Он произнес мое имя так, будто мы старые друзья и хотим поболтать.

Арон недовольно взглянул на Макса и спросил у меня:

— А чего хочешь ты?

Я посмотрела на Макса. При знакомстве с Бруклин в нем проснулась осторожность, но когда он перевел взгляд на меня, я почувствовала, как он раскрывается. Я не знала, хорошо это или плохо.

Пожав плечами, я ответила:

— Все нормально. Идите, мы за вами.

Плечи Бруклин опустились, и я решила, что теперь она снова на меня разозлится. Они пошли вперед; Арон, как обычно, нес ее учебники.

— Готова? — спросил Макс, повесив на плечо мою сумку. На нем она казалась необычно маленькой, и я бы не удивилась, если б его рука не пролезла под ремень.

Он тронулся с места, и я направилась следом, размышляя о том, что собираются делать его друзья, тоже одетые в темно-зеленую военную форму. Спустя несколько секунд они начали идти, подстраиваясь под нашу скорость и соблюдая дистанцию. Это было жутковато, словно у нас появились самостоятельные тени.

— Они всегда за тобой ходят? — спросила я, наблюдая, как люди поспешно убираются с их пути.

Макс пожал плечами, словно его ответ ничего не значил.

— Обычно мы вместе, но я попросил нас не беспокоить. Я же говорю, они безопасны.

Глядя на двух мужчин, я засомневалась в правдивости его слов, однако в голосе Макса слышалась искренность, и я доверилась ей. Пока они оставались позади, на другой стороне улицы, я решила, что их присутствие — всего лишь странность. Кроме того, глядя на Макса, о них легко было позабыть.

Надо прекращать это занятие и больше не смотреть на него.

Он взял меня под локоть, положив пальцы на внутренний сгиб руки. Это был знакомый жест, словно нам хорошо друг с другом. Однако все оказалось не так… я чувствовала, как от локтя к плечу и до самых пят распространяются электрические токи. Между нами не было ничего хорошего.

И эти прикосновения — с ними тоже надо заканчивать.

Но не сейчас. Позже.

Не знаю как, но я умудрилась вспомнить вопросы, которые собиралась ему задать. Подняв голову, я всмотрелась в его профиль.

— Как ты меня нашел? Как узнал, в какую школу я хожу?

Он ответил без колебаний:

— В городе не так много школ для торговцев, а эта — ближайшая к вашему ресторану.

Действительно, Школа 33 была одним из трех учебных заведений для торговцев, находившихся в стенах Капитолия — остальные разбросало по всей стране.

— Тогда зачем? Почему я?

— Я уже говорил. Ты меня интригуешь. — Он посмотрел на меня сверху вниз и свободной рукой убрал с моей щеки прядь волос. Прикосновение его пальцев прочертило на коже огненную полосу.

— Ты красавица, — тихо проговорил он на незнакомом языке. Конечно, он не догадывался, что я его понимаю.

— Не надо этого делать.

— Чего именно?

— Так со мной говорить. — Сейчас, когда он дразнил меня этими словами, я не стала отворачиваться, хотя их смысл заставил меня покраснеть.

— Почему?

— Потому что это незаконно. Я из семьи торговцев, а ты вынуждаешь меня нарушать закон, если говоришь на любом языке, кроме паршона и англеза. И ты прекрасно это знаешь, — сказала я, рассерженно глядя на него и ожидая, что он возразит.

— Я не заставляю тебя никуда смотреть. Ты сама делаешь выбор. Любое нарушение закона — это только твое решение.

Я не понимала, шутит он или говорит серьезно, и внезапно почувствовала себя в ловушке собственных поступков. Трудно было не обращать внимания на его военную форму.

Я встала, прищурилась, и он отпустил мой локоть.

— Ты прекрасно знаешь, что делаешь, — обвиняющим тоном сказала я. — Ты сам ко мне пришел. Я тебя не искала. И не считала тебя интригующим…

Он тоже остановился.