Клей

И тут он отвял, наверное потому, что через плечо я видел, как Билли просто взял и ебнул какого-то чувака, может, кого-нибудь из его друзей. И не то чтоб сильно, просто экономичный такой боксерский удар, и чувак тут же сел на жопу. Общее настроение как-то странно меняется, и даже сквозь несколько слоев заглушающей алкоизоляции это невозможно не почувствовать. Я отцепился от манчестерца, который, похоже, прихуел немного, запрыгнул на Сью, и мы пьяным галопом пускаемся вон из палатки и закатываемся за караван, из которого доносится звук генератора.

Она запустила руки мне в ширинку, а я пытаюсь расстегнуть ее джинсы, они пиздец какие узкие, но мне все-таки это удается. Под трусалями я нащупал ее щель и запустил туда палец. Там все мокрое, так что пройдет без помех, у меня тоже шняга горит, а я, когда бухой, в таких ситуациях немного нервничаю. Иногда шланг набухнет, но корень все равно книзу тянет. Сначала нам никак не пристроиться, в итоге я посадил ее прямо на генератор, который трясется – пиздец, снял одну штанину, а трусы у нее такие белые хлопковые, растянутые, что просунуть можно не снимая, и сперва немного туго, но потом все наладилось. Мы ебемся, но это не тот неторопливый, тягучий, как карамель «Кэдбери», секс, которого я хотел, а напряженный, дерганый, жуткий перепихон. Ей приходится упираться руками в трясущийся генератор и, отталкиваясь от него, тыркаться в меня. Я, в свою очередь, пихаюсь в нее и смотрю на капли пота на ее лице, и теперь, когда мы ебемся, мы куда как больше отстранены друг от друга, чем во время танца. За нами шатаются тени, и из общего гула выделяются возбужденные голоса англичан, немцев, Биррелла, хуй знает кого.

Я думаю, как возьму ее с собой к Вольфгангу и Марсии и мы спокойно, не торопясь, с чувством пофачимся на кровати, как вдруг прямо на нас несется девка, но нас не видит, потому что ее неслабо выворачивает, она старается убрать волосы с лица, но безуспешно. Теперь мои горизонты сузились, я просто хочу выпустить в Сью заряд, но она резко отстраняется, и я выпадаю. Она натягивает джинсы, застегивает ширинку, и я тоже пытаюсь заправить шнягу в штаны и застегнуться, как слабоумный пытался бы сложить пазл.

– Что с тобой, Линси? – Она подбежала на помощь подруге, которая опять сблеванула. Тут она бросила на меня такой взгляд, будто это я виноват, что эта корова так набралась. Я, конечно, купил всем шнапса, но насильно его в глотку никому не заливал.

По выражению ее лица и языку тела становится совершенно очевидно, что Сью больше мной не интересуется, что она сожалеет обо всем, что было. Я расслышал, как она пьяным голосом пробормотала про себя:

– Даже без гондона… пиздец как глупо…

Да уж, тут не поспоришь. Я тоже начинаю раскаиваться.

– Пойду посмотрю, как там парни… увидимся внутри, – говорю, но она не слушает, ей просто похуй, и ни один из нас не кончил, так что, даже обладая чрезвычайно гибким воображением, успешным факом это не назовешь. Ну и хуй ли: не о чем беспокоиться. Говенный секс тоже изредка нужен, чтобы понимать, каким должно быть четкое фачилово. Если б каждый перепихон был как параграф из порноучебника, это не имело бы смысла, потому что не было б ни исходной точки, ни ориентира. Вот как нужно на это смотреть.

Я пошел дальше, спотыкаясь, а проходя мимо того, с расквашенным носом, я зацепился за веревку от тента и чуть не ебнулся. Ему помогает друг, который держит его голову подбородком вверх. За ними идет девушка и с североанглийским акцентом говорит:

– Как он? Он в порядке?

Те – ноль внимания, она поморщилась, посмотрела на меня и говорит:

– Ну и хуй-то с вами! – Но все равно поковыляла за ними дальше.

В палатке я пошуровал какое-то время, пока не нашел Билли, который уже в серьезнейшем уборе. Он не отрываясь смотрит на костяшки пальцев и потирает их.

– Билли, где Голли? – спросил я, подумав, что Терри хоть с Хедрой, а Голли так вообще один.

Биррелл посмотрел на меня борзо так и сурово сквозь щелочки глаз, но тут, типа, понял, что это я, и расслабился немного. Он растопырил пальцы на руке и говорит:

– Не могу я на всякое мудачье расходоваться, у меня скоро важный бой. Если костяшка не заживет, Ронни с ума сойдет. Но они уже обуревали, Карл. Что я мог поделать. Они уже оборзели. Беспредел. Надо было позвать Терри, чтоб он тут разбирался!

– Все понятно. Где Голли? – снова спросил я.

Весьма возможно, что мутант-коротышка уже вписался в какую-нибудь передрягу. Меня, однако, удивляет Биррелл, он же среди нас вроде как самый благоразумный.

– Ему стало плохо. Он наблевал на спину девушке, с которой танцевал. А где Терри? Мне одному пришлось убирать трех упырей. Где вы были?

– Не в курсе, Билли. Пойду их найду. Жди здесь.

Терри сидел рядом с Голли, вид у которого был помятый. Внизу на черной футболке подсыхал блевонтин, потные волосы встали дыбом, он тяжело дышал, глотая воздух. Терри же ухмылялся и прикалывался вовсю.