Киселёв vs Zlobin. Битва за глубоко личное

Киселёв: Боюсь, может быть поздно. И с Китаем в мае 2018 года Америка вроде бы договорилась по торговым вопросам. Огромная делегация китайцев сидела в Вашингтоне и скрупулезно разбирала все спорные моменты. Казалось бы, все хорошо. Так нет! Трамп терпел пару недель, а потом, вопреки всем договоренностям, объявил об односторонних пошлинах для Китая на товары на сумму в пятьдесят миллиардов долларов. И это было только начало — последовала и вторая волна. И непонятно, где все это остановится. Такое впечатление, что даже с равноценным партнером Америка не готова к честной игре и прибегает к нечистоплотной конкуренции, тем самым утверждая стиль, который в один прекрасный момент может испытать и на себе. Вспомни, что темпы роста китайской экономики — 6,8 процента в год. Америке такое и не снится. Она уже сдает лидерские позиции и дальше будет сдавать их в разных сферах. Мы уже видим, как это происходит. В Вашингтоне по этому поводу, судя по всему, истерика.

Злобин: Ну, истерика тогда должна быть в Москве, ибо китайская экономика проглотит российскую и не заметит. Вот для того, чтобы в международной политике заставить с собой говорить на равных, ты должен вынудить партнера к этому. Это как чемпионат мира по футболу. Равные команды играют равную игру. А если ты заведомо более слабая команда или у тебя пять игроков, а у соперника двадцать пять, — ну конечно они будут выигрывать. Ты, что называется, не выйдешь из группы.

Киселёв: Просто нужно понимать, что ставки слишком высоки. Я согласен с тем, что хаос и региональные конфликты несут в себе зерно глобальной катастрофы. Но Америка слишком безответственно и легко разжигает эти региональные конфликты один за другим — от Ирака, Сирии, Ливии через Корею, Иран и Украину. Она постоянно играет на поджигание, и в этом смысле, устраивая войны, стравливая страны и «преследуя национальные интересы», ведет себя просто аморально. Америка не считает количество убитых людей, загубленных жизней, раненых, искореженных народов. То есть она идет буквально по крови, преследуя свои национальные интересы. Не сообщая о жертвах и искусственно не пробуждая интерес к внешней политике у своего народа. По твоим собственным словам, внешней политикой в США интересуется четыре процента населения, а делает ее двадцать тысяч человек. Так, собственно, и происходит эта абсолютно аморальная игра.

А России приходится это дело гасить, спасая человечество. В смысле — снижая риск большой ядерной войны. И интерес России в той же Сирии, о которой мы неоднократно говорили, безусловно, в том, чтобы над Дамаском не было флага ИГИЛ, в первую очередь. Потому что Америка и не собиралась бороться с террористами, это была чистая имитация. Америка считала, что использует террористов против России, чтобы эта зараза распространялась дальше, ближе к российским границам. Россия все это на себе уже испытала — мы начали борьбу с международным терроризмом на своей территории раньше других. Опыт есть. Теперь нам нужно в Сирии создать плацдарм стабильности — с Асадом или нет, не важно, главное, чтобы со стабильным государством. Пока этой задаче соответствует Асад. А Америка продавливала свое безответственное требование сменить Асада неизвестно на кого. Получилось бы то же самое, что получилось с Каддафи. Сирия превратилась бы для террористов в Гуляй-поле, государство бы рухнуло, а в отсутствие государства вообще ничего не построишь и никакой терроризм не победишь.

Для России это неприемлемо. У нас есть какая-то совестливость, что ли. Мы по-другому смотрим на мир. Для нас деньги действительно имеют меньшее значение. Ну, наверное, можно считать, что это наш порок. Хотя я думаю, что он преодолим. Так что здесь скорее Россия ведет себя как глобальная ядерная держава, как сильный игрок, и в этом смысле ее поведение, конечно, гораздо более ответственно, более морально и более демократично. И, уверен, более дальновидно.

Беседа шестая Об имидже России и нерушимости границ