Килл крик

После нескольких секунд абсолютной потерянности в голове Себастьяна щелкнуло, и мысли вновь прояснились. Он невольно вспомнил телевизор, который купил на гонорар за свой первый опубликованный роман: тяжелое деревянное страшилище с выпученным черно-белым глазом и криво торчащей антенной. В те дни доступных каналов было мало, и поэтому, крутя ручку в поисках устойчивого сигнала, не раз приходилось попадать на помехи.

Шесть месяцев Себастьян был свободен от этой напасти. Он чувствовал себя так, словно родился заново, наслаждался каждым мгновением новой эры ясного сознания. Но теперь все поменялось. Его искушали бросить остальных и вернуться домой. Паника овладела им и делалась тем сильнее, чем дольше он оставался на Кровавом ручье. Он не хотел терять рассудок. Он не хотел навеки остаться в бездне.

Дом дал, дом и взял.

Однако ощущение было не совсем такое, как раньше. Ручка настройки словно застряла между двумя каналами, и на экране две картинки яростно пытались вытеснить друг друга.

Минуту назад он был на лестнице, смотрел, как Сэм пытается пробить эту немыслимо упрямую стену. И тут по стенам дома побежала рябь.

«Воспоминания перевариваются», – подумал Себастьян, сам не понимая толком, что это значит.

Он все еще ясно видел интерьер дома, пустой и голый коридор, уходящий вдаль и заканчивающийся лестницей, ведущей на первый этаж. Но на эту картинку накладывалась другая, похожая, но не в точности – крохотный разрыв временной ткани. Иногда на этом все и кончалось: ручка поворачивалась, канал переключался, и реальность возвращалась к Себастьяну, чистая и незамутненная. А бывало, что прозрачные силуэты проплывали перед глазами, люди, которых он не знал, в одежде из непонятной эпохи, женщина и мужчина, черно-белые, как в том старом телевизоре, что был у него давным-давно.

От лестницы Себастьян слышал стук кувалды Сэма, бьющей по кирпичу. Этот звук отдавался в его теле, в середине груди, словно камень, брошенный в неподвижную воду пруда.

Но стоило только свыкнуться с этими призрачными фигурами… щелк! Коридор снова пустел, поблекшие цвета обретали яркость, видения мгновенно пропадали, а с ними – и память о произошедшем.

Он вновь был один.

Когда Сэм ходил в третий класс, они с отцом решили сделать матери сюрприз – высадить розовые кусты. Мать уехала на весь день навестить своего отца в доме престарелых под названием «Отдых» (отдых заключался в том, что дедушка Кинг сосал кислород из баллона и сражался с жестокой эмфиземой – результатом долгих счастливых лет, проведенных с сигаретой во рту).

Мать должна была вернуться лишь поздно вечером, и отец не сомневался, что они успеют разобраться с кустами. Даже в свои без малого девять лет Сэм понимал, что мать их подвиг особо не оценит. Вымученно улыбнется, скажет, что все очень красиво, а потом пойдет в дом налить себе водки с тоником и лаймом. Позже она выскажет, что на самом деле думает об их трудах…

Думаете, кучка чахлых роз сделает эту поганую дыру похожей на дом?

…но пока в лучах теплого послеполуденного солнца Сэм и его отец – тощий, хилый мужичонка с вялым подбородком и еще более вялым характером – убеждали себя в том, что их дар и вправду ее обрадует.

Розовые кусты, числом восемь штук, стояли рядком у задней стены дома, шипастые ветки терпеливо ждали возможности впиться в мягкую плоть. Шипы казались Сэму похожими на акульи зубы, они торчали во все стороны, точно лезвия измельчителя отходов, созданные, чтобы рвать, резать, истреблять.

Отец вышел из гаража с двумя лопатами и протянул ту, что поменьше, Сэму. Кусты они собирались посадить на длинной полосе между домом и задним двором. Отец уверял, что если они возьмутся за дело с огоньком, то управятся часа за два, самое большее – за три.

На первой же ямке они наткнулись на что-то твердое. Бетон. Край лопаты сердито заскрежетал по таящейся в земле плите. Отец заявил, что это не проблема – надо просто копать немного правее. Сэм сделал, как ему было сказано, но новая ямка вышла лишь на несколько дюймов глубже – лопата вновь издала мерзкий скрежет. Опять бетон.

После четвертой попытки – все с тем же результатом – отец начал догадываться, в чем беда. Фундамент дома заливали неаккуратно, и избыток строительного раствора вытек и засох, образовав вокруг дома прочное бетонное кольцо.

Отца было не так-то легко вывести из равновесия, он снова отправился в гараж и минуту спустя вернулся с кайлом в одной руке и кувалдой – в другой. Вначале он попытал счастья с кайлом – его острие вонзалось в бетон, словно рог диковинного стального зверя. В лицо Сэму и отцу полетели осколки, однако разламываться плита не желала. От кувалды особого проку тоже не было: она оставляла на твердой поверхности вмятины, но не разрушала ее.