Холод и яд

– Сань, я не лез в ваши дела. Я знаю, что вы крутитесь, как можете. Но мне это не нравится. Я хочу знать, чем рискую, и стоят ли деньги того.

– Риски минимальные. Максимум – по шапке от начальства получим, а ты – вообще ни при чём. Просто посидел в тюрьме, просто Димасик, которого задержали с травкой. Да и нам тоже беспокоиться не о чём. Один бизнесмен захотел стрясти с другого долги прошлого. Справедливо, по-моему.

– И когда это мы стали ОБЭП?

– Хватить ёрничать! Просто у человечка там таких контактов нет, как с нами. Тесная дружба, знаешь ли, – Саша неоднозначно улыбнулся, а потом приподнялся и легко шлёпнул Диму по плечу. – Да не боись ты! Если что – погоны не полетят.

Дима дёрнул плечом, сбрасывая руку коллеги:

– Как бы головы не полетели, Са-ша.

Оба неловко замолчали, замерев друг напротив друга. Светлаков массировал мочку уха, видимо, в раздумьях над Димиными словами. Дима, смерив его осуждающим взглядом, отвернулся в окно. Небо затягивало серо-сизыми тучами, а в виски начинала постукивать тянущая боль, которая, впрочем, не мешала прохождению медкомиссии. Саша поморщился, приподнимая брови, взмахнул руками:

– Ну правда. Без тебя – как без рук. Нам нужна кнопка, понимаешь? Надавить как-то на парня, заставить его подмахнуть один документ, без которого просто все наши действия бесполезны!

– Не-ет! Больше я в камеру не полезу. Мы с Дашкой и так не видимся. Даром, что в одном здании работаем! Сам садись и работай.

– Ну Димон, будь человеком! С меня торт. Большой! И коньяк.

– Даша сладкое не ест, а от коньяка у меня изжога, – наморщился Дима, подходя к окну. – Ты, пр-равда, не понимаешь, во что вы ввязались?! Это же дети! Чёрт возьми, дети! Да ещё и дети мэра и кого-то из девяностых. Кто попало из девяностых в нынешних бизнесменов не превращались. Сань, у тебя дети есть?

Саша напряжённо промолчал. И Диму это совершенно не радовало. Светлаков в который раз слепо погнался за дополнительным заработком, не взвесив толком риски. У него пока не было семьи: ни девушки, ни детей, так что понять волну негодования, поднявшуюся в груди Димы, он едва ли мог. Мысль о том, что они коснулись детей, пусть уже и без пяти минут взрослых, не давала ему спокойно вздохнуть. Проблема была даже не в том, что им, только-только вступившим в права и ещё не ориентирующимся в жизни, непросто себя защитить (глядя на Артёма, Дима отчётливо понимал, что этот парень может постоять за себя), а в том, что за этими детьми возвышались угрожающе мрачные тени их родителей. Очевидно, не самых простых: богатых и власть имеющих. И кто знает, куда они направят эту власть, чтобы защитить своих отпрысков.

– Когда дело касается детей, люди действуют больше инстинктивно. Мы как-то с Дашкой Дискавери включили, она ж зверей всяких любит. Так вот, там самки даже на собственных самцов кидались, если они их детёнышей пытались тронуть. Объесть, например, или лапой садануть, – усмехнулся Дима и потёр затылок. – Как у людей всё прям.

– Ты преувеличиваешь, – поморщился Саша, – дочка мэра в безопасности. Мы её не трогали. Почти.

Дима медленно повернулся к коллеге, сложив руки на груди и недовольно покосился исподлобья. Саша развёл руками и признался, что одну ошибку они допустили: не разобравшись, кто перед ними (мэр ведь не пиарит свою семью на интервью, в социальных сетях информации тоже минимум), подкинули муляж синтетического наркотика (нельзя было бездумно разбрасываться настоящими вещдоками, особенно на сторонние халтурки). А потом собственной персоной явился мэр. Оказалось, Иванов и Светлаков сперва изрядно перетрусили, а потом решили использовать это на дело. И попытались давить на Родионова угрозой подпорченной репутации мэра. Бесполезно.

– Молоток парень, – одобрительная улыбка скользнула по лицу непроизвольно, и Дима смущённо кашлянул в кулак. Всё-таки было в Артёме что-то располагающее. – В смысле, сейчас, я думал, подростки другие.

Саша недовольным взглядом осадил Диму и фыркнул: в их случае было б лучше, чтобы парень был не таким крепким и твёрдым. На Светлаковский смартфон пришло СМС. Он отвлёкся, чтобы прочесть. Дима присел на подоконник, оглядывая кабинет и неприязненно морщась. Приступ ностальгии прошёл спустя каких-то пять минут – теперь хотелось домой, в однушку, к неугомонной Дашке и любимой хитрой чёрной кошке.

– Твою мать, – выругался Сашка, убирая телефон в карман брюк. – Родионов проболтался друзьям о том, что от него надо!

– Это плохо?

– И да, и нет. Мы надеялись, что друзья хоть какой-то движ начнут. Ну или хотя бы подсказку дадут, как на Родионова надавить. Или где ещё искать хвосты преступлений. Ага, сейчас! Обнялись и сидят. Где эти хвалёные языки без костей? Дим, вот вообще без тебя никак! – Саша с сожалением посмотрел в пустую кружку и приподнял блёклые брови. – Я в два раза больше тебе заплачу. Просто найди, как на него надавить. Или сам повлияй. Ты же можешь – сущий Кот-Баюн ведь.

– И отгул, – щёлкнул пальцами Дима. – На три дня. Не за мой счёт!