Хейсар

– Папа, а как же Слово?

Отец равнодушно пожал плечами:

– Прежде чем что-то обещать – думай…

Он был прав, но Волод был еще совсем маленьким и не понимал. Поэтому я уперла в бока кулаки и задала вопрос, ответ на который знала и так:

– А… честь?

– Честь – превыше всего…

«Честь – превыше всего…» – горько повторила я и уставилась на синяки на своем запястье. И, ощутив стальной захват пальцев Крома, ухнула в ту самую ночь:

С тихим шелестом выскользнув из ножен, кинжал сам собой провернулся в ладони острием ко мне и рванулся к моему сердцу.

«Мамочка!!!» – успела подумать я перед тем, как он вонзился под мою левую грудь, и почувствовала, что моя рука остановилась.

«Спасибо тебе, Барс!!!» – мысленно воскликнула я, разжала пальцы и услышала свой голос:

– Вот и все. Ты меня спас. Значит, сделал последний Шаг и должен уйти…

– Что? – растерянно воскликнул Меченый, не сообразивший, что я только что сделала.

– Я уйду с тобой!!! – с улыбкой заявила я. И добавила, уже про себя: «Если честь – превыше всего, то теперь я имею полное право забыть и о долге перед короной, и о долге перед родом…»

– Куда?

– В храм Двуликого, за Темным Посмертием… – хихикнула я, шагнула к нему, обняла и поняла, что мне совсем не смешно: мужчина, к которому я прижималась, был моей половинкой. И прикосновение к нему заставляло меня трястись мелкой дрожью.

«Я – твоя…» – подумала я, потерлась щекой о его грудь, вдохнула его запах, пробежалась пальчиками по его окаменевшей спине, услышала, как колотится его сердце, и замурлыкала:

– Я – твоя половинка. А ты – моя… Слышишь?

Кром попытался отшатнуться, запнулся о лавку и, пытаясь удержать равновесие, был вынужден одной рукой упереться в стену, а другой обнять меня. Жар его ладони, горячей, как уголек, только что вылетевший из костра, опалил мне поясницу, в мгновение ока выжег сотрясавшую меня нервную дрожь и затуманил разум. Настолько, что я запустила руку под его рубашку и принялась ласкать его спину:

– Я – твоя, слышишь? И буду твоей до последнего вздоха…

Когда жар в пояснице куда-то пропал, я уже ничего не соображала. Поэтому подалась вперед и вжалась грудью, животом и бедрами в пышущее жаром тело своего мужчины:

– Я – твой Огонек! Я буду светить тебе все ночи напролет, начиная с этой!

– Мэй… – хрипло выдохнул Кром, ласково провел ладонью по моим волосам, шее, спине и… заскрипел зубами!

Поняв, что он вспомнил о моем решении выйти замуж и родить ребенка, я закрыла ему рот ладошкой и гордо улыбнулась:

– Слово, данное тебе, превыше любого долга! Ты прошел свой Путь, значит, я, как твоя гард’эйт, обязана следовать за тобой…