Пречистую безмерно прославляя.
В одну из беломраморных гробниц
Затем малютку отнесли, рыдая;
В ней похоронен был достойный рая
Дозволь с ним, Боже, свидеться потом!
О юный Хью из Линкольна,813 убитый
Евреями, отверженными Богом,
Как этот мальчик! Помяни в молитве
О Господи Христе! Сойди к убогим
И даждь нам чистой милости елей
За почитанье Матери Твоей!
Аминь.
Закончила Игуменья рассказ.
И все примолкли, думая о нем;
Но тут хозяин, словно в первый раз
Меня увидев, крикнул со смешком:
Зачем на всех глядишь, приятель, косо
И едешь так, уставясь в землю носом?814
Держись поближе. Будь повеселей.
Вы ж потеснитесь. Честь ему и место.
Но не из нашего простого теста;
Обнять такого поспешит невеста.
Но он, чудак, иль вовсе глух и нем,
Что словом не обмолвился ни с кем?
Рассказец за тобой, — и поскоромней».
«Пусть слово кто-нибудь другой берет,
Поверь, хозяин, не по силам то мне.
Вот разве что стишок один я вспомню».
Веселого не рассказать ему».
Внемлите, судари! Сейчас
Я вам поведаю рассказ
Веселый и забавный.
В турнирах и боях не раз
Участник самый славный.
В приходе Попринге816 был он,
В заморской Фландрии рожден,
Его отцу был подчинен
Весь край кругом, — он был силен
По милости небесной.
И быстро сэр Топас подрос.
Белей пшена — ланиты.
А спросите, какой был нос, —
Отвечу смело на вопрос:
Красою знаменитый.
Волос шафрановых волна;
Камзола золотого817
Была неведома цена;
Штаны из брюггского сукна,818
Он за оленями скакал
И в небо соколов пускал
За водяною птицей;
Был как никто в стрельбе удал,
С любым готов схватиться.
Немало девушек тайком,
В ночи не зная сна, по нем
Томилось и вздыхало;
Был чист, с терновым схож кустом,821
Чьи ягоды так алы.
И вот однажды сэр Топас —
Я повествую без прикрас —
Мечом, копьем822 вооружась,
Собрался в путь — и вмиг из глаз
Исчез за тучей пыли.
Дубраву вдоль и поперек
Гоняя зайцев, ланей;
Скакал на север и восток
И вдруг почувствовал приток
Прельстительных мечтаний.
Гвоздика, нежный балдриан
И тот орех мускатный,
Что в эля старого стакан
Иль в ларь кладут, чтобы им дан
Там раздавался птичий гам,
И попугай и ястреб там824
Все звонче, чище пели;
Дрозд прыгал резво по ветвям
Как будто на свирели.
У рыцаря стал влажен взор,
В нем вызвал этот птичий хор
Любовное томленье;
Помчался он во весь опор
В каком-то исступленье.
Но вот, коня сбивая с ног,
От скачки рыцарь изнемог,
Он на поляне свежей лег,
Где конь его усталый мог
Щипать густые травы.
«Любовь царит в душе моей.
Час от часу тяжеле.
Мне снилось, что царица фей —
Жена моя и будто с ней
Мы спим в одной постели.
Я не хочу жены другой,
Меня достойной нет
Девицы;@
Я в поисках объезжу свет,
Приснившейся царицы».
Наш рыцарь снова поскакал
По долам и по склонам скал,
И поздно, перед ночью,
Среди глуши лесной предстал
Пред рыцарем воочью.
Он смотрит, отирая пот
И широко открывши рот, —
Как будто вымер весь народ,
Никто навстречу не идет,
Ни женщины, ни дети.
Но вот ужасный великан825 —
Вдруг выбежал навстречу,
Крича: «Ни с места, мальчуган,
Не то — свидетель Термаган827 —
Коня я изувечу828
Средь арф и флейт царица фей
Живет в стране чудесной сей
Владычицей единой».
Ответил сэр Топас: «Постой,
Я за оружьем съезжу;
Ужо — могу поклясться я —
Вот этим острием копья
Попотчую невежу.
Твой мерзкий проколю живот,
И, только солнышко взойдет,
Дух вышибу из тела».
Тут рыцарь обратился вспять,
Стал из пращи829 каменья:
Но избежал их сэр Топас,
Его Господь от смерти спас
За храбрость поведенья.
Она гораздо веселей,
Чем щекот соловьиный.
Я расскажу вам, как домой
Примчался рыцарь удалой
Он челядь всю свою созвал
И песни петь ей приказал:830
«В сражении кровавом
Иду иль победить, иль пасть;
С чудовищем трехглавым.831
Покуда воинский убор
Я надеваю, разговор
Ведите меж собою
Про то, как у влюбленных взор
Туманится слезою».
Тут слуги, бывшие при нем,