Нет, не о сотне, не о тех деньгах,
А о своих коммерческих делах.
Так знаешь ли, дружок, уговоримся,
При возвращенье, чур, мне говорить,
Кто долг вернул, а то меня корить
Не стали бы, что дважды я стараюсь
Свой долг взимать. Пойми, что обижаюсь
А так, ты знаешь, я тобой доволен».
Жена купца ни капли не смутилась
И на монаха рьяно напустилась:
«Ах, гадкий лгун! Ах, выдумщик негодный,
Он про какие там приметы врал?
Ну да! Он деньги, точно, мне давал.
И что-то хрюкало монашье рыло.
Я полагала, то подарок было.
А всякий гость, когда он вежлив, скромен,
Чтобы хозяина не обделить,
Его жену стремится одарить.
И раз уже зашла об этом речь,
Есть должники намного своенравней,
Я ж долг супружеский плачу исправно.
А задолжаю — так поставьте в счет,790
И заплачу сторицей в свой черед.
Купить их вам, конечно, подобало.
За скупость вас могла бы я бранить,
Меж тем меня вы смеете корить.
Тебе платить хочу я лишь в постели.
Едва ль иной ты предпочтешь залог.
Ну, обними ж покрепче, муженек!»
Купец, увидев, что пропали франки,
Не затевал напрасной перебранки.
На этот раз прощаю свой урон,
Но впредь веди себя ты осторожно,
А то и разориться этак можно».
Вот и конец. Хозяин, жребий кинь,
«Хорош рассказ, — трактирщик нам, — клянусь
Пречистым Телом, corpus dominus,
Что свой корабль ты превосходно вел.
Пусть тот монах натерпится всех зол.
Чуть-чуть не удалось монаху розни
Посеять злоехидным языком.
Монаха не вводи к себе ты в дом.
Ну, а теперь кому пришел черед
Учтивость напустив, нам всем на диво,
К игуменье он обратился льстиво:
«Хоть просьбы наши не имеют веса,
Быть может, вы, миледи приоресса,
И что-нибудь возьметесь рассказать?»
«Извольте», — отозвалась та учтиво
И начала рассказ неторопливо.
Domine dominus noster792
Господь и Бог наш,793 Ты, чье имя столь
Велико в мире, — молвила она, —
Не только сильные сию юдоль
Твоею полнят славой; но хвала
Порой исходит; у сосущих грудь
Сокровищ веры можно почерпнуть.
Тебе во славу и во славу той,
Что Белой Лилии цветком зовут,794 —
Она сияет, — предприму я труд
Сказать стихи; они уместны тут,
Хоть как прибавишь славы той, что есть
Само блаженство, праведность и честь!
Неопалимый куст,795 что Моисей
Горящим зрел! От Бога благодать —
Тот дух, который с благостию всей
В тебя вошел; и плод великий сей
Дай довести рассказ мой до конца!
Владычица! О сколь твой свет велик,
И кротость вся твоя, и доброта,796
Которую не выразит язык!
Открыть лишь стоит — и услышит та,
Что всех добрей; и к грешному нисходит
И в Царство Сына своего приводит.
Царица благодатная! Я так
Нести сей груз я не могу никак;
Но вроде годовалого дитяти,
Которое едва лепечет: «Мати!» —
Вот так и я — стихи сказать спешу
В одном из азиатских городов798
Меж христианских был квартал еврейский;
Правитель в тех краях ростовщиков
Не трогал ради выгоды житейской,
А улицу, что шла через квартал,
Как проходную каждый житель знал.
И вот на этой улице в конце
Стояла школа; в ней учили строго
Отце Небесном им рассказывали много,
Как в школах принято; и, славя Бога,
Они там петь учились и читали —
Так исстари детишек обучали.
Лет от роду семи;800 без принужденья
Любить Христову Матерь он привык;
Такое он питал к ней уваженье,
Что, увидав ее изображенье,
И многократно Ave801 повторял.
Так сына своего вдова учила
Чтить Пресвятую Деву глубоко;
Благоговеть пред нею приучила —
Подобия искать недалеко:
Как думаю об этом, вспоминаю
Младенчество святого Николая.803
Однажды в школе он букварь804 читал;
Он Alma Redemptoris806 услыхал
И, песнопеньем дивным увлеченный,
Приближась, слушал как завороженный,
И первый стих — и голос, и слова —
Но он совсем не понимал латыни —
Учить ее поздней они начнут —
И стал просить дружка, чтоб тот уж ныне
Истолковать сей гимн ему взял труд