Кентерберийские рассказы

Как бы там ни было, влияние Боэция, использовавшего диалог задолго до Машо, совершенно очевидно в стихотворении Чосера. Жалуясь на непостоянство Фортуны, лирический герой ищет утешение в истинной дружбе, которая открылась ему в его несчастьях, в стоическом самоограничении и надежде на очередной поворот Колеса Фортуны. Богиня учит жалобщика стойкости и терпению, а когда он не соглашается с ней, напоминает, что она лишь инструмент в руках Бога. Здесь стихотворение во многом перекликается с историей Рыцаря из «Кентерберийских рассказов». В посылке же Фортуна неожиданно заступается за жалобщика и просит «вдвоем, втроем» помочь ему. Комментаторы увидели в этих словах намек на постановление Тайного Совета (1390), ограничивавшее расточительность Ричарда II. Согласно этому постановлению, король не мог распоряжаться денежными грантами без согласия трех герцогов — Ланкастерского, Глостерского и Йоркского или хотя бы двух из них. Не все согласны с подобным толкованием. Ясно лишь одно. Поскольку заключение есть только в одной из рукописей, оно могло быть написано отдельно и добавлено к балладе позже в связи с каким-то точно неизвестным нам сейчас событием.

Судя по количеству дошедших до нас рукописей, «Истина» («Truth») — самое популярное из всех стихотворений Чосера. Оно тоже имеет французский подзаголовок «Ballade de Bon Conseyl» — Баллада о добром совете. Как считают комментаторы, стихотворение адресовано другу поэта Филиппу де ла Вашу, который в период с 1386 по 1389 г. оказался в опале. Опираясь на восходящую к античности традицию, Чосер пытается утешить друга. Поэт советует ему бежать толпы (придворной жизни со всеми ее пороками) и, овладев собой, «довольствоваться малым». Однако стоическое самоограничение, к которому в свое время призывал еще Гораций в своих эпистолах, Чосер здесь преподносит в христианском ключе. Постоянным рефреном всех трех строф баллады звучат слегка перефразированные слова Иоанна Богослова: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (8: 32). Но истина для евангелиста — это Сам Бог, Который познается через Иисуса Христа. Только такое знание и может сделать человека свободным. А «добрый совет» Чосера звучит так:

Служи лишь Богу, песнь Ему сложи.
Ему, Жизнеподателю, внимая,
Молись за всех, себя не забывая.
Мир перестанет быть тогда холодным,
И истина тебя соделает свободным.
(Перевод Т.Ю. Стамовой)

Написанное королевской строфой «Благородство» («Gentilesse») развивает знакомое по рассказу Женщины из Бата учение о том, что истинное благородство является свойством характера человека и полностью зависит от его поступков, а не от происхождения и богатства. Кратко, емко и убедительно излагая эти, в общем-то, хорошо известные тогда идеи, Чосер опирался на Боэция, Данте и Жана де Мена. Вместе с тем «Благородство» совершенно явно имело вполне определенный социальный контекст. Было бы явной натяжкой искать здесь следы радикализма Чосера или усматривать какую-либо связь с лозунгом Джона Болла, вождя крестьянского восстания 1381 г., который в своих речах ссылался на народную пословицу: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был джентльменом?». По утверждению биографов поэта, его отношение к крестьянскому восстанию, зверства которого он, скорее всего, видел собственными глазами, было однозначно негативным.1787 В любом случае стихотворение Чосера представляет собой совет аристократам быть достойными того общественного положения, которое им дал Бог. Недаром же впоследствии Генри Скоган, служивший воспитателем сыновей Генриха IV, процитировал его полностью в балладе, адресованной принцам, а некоторые исследователи читают его и как обращение поэта к Ричарду II,1788 хотя не все согласны с такой интерпретацией.

В отношении «Непостоянства» («Lak of Stedfastnesse») подобных споров нет. Как ясно из посылки, стихотворение адресовано непосредственно Ричарду II. Оно развивает мрачное настроение «Детства человечества», сравнивая прошлое, когда «был верным мир», с неприглядным настоящим, где «ложь над правдой без конца смеется, / И постоянство глупостью зовется». В посылке же Чосер просит короля быть верным «заветам Богом данным» и отстоять свои права (suffre nothing that may be reprievable / To thyn estate). Как считают комментаторы, эти слова помогают нам установить предположительную дату написания стихотворения. Скорее всего, это был 1386 год, когда Парламент на время ограничил права короля, хотя есть и другая датировка — конец 90-х годов. Возможно также, что стихотворение было сочинено раньше, а заключение в связи с тем или иным событием добавлено позже.