Кентерберийские рассказы

Герои книги, как мы уже отметили, представляют все слои общества. Во всех рукописях книга всегда начинается с «Рассказа Рыцаря» и завершается «Рассказом Священника». Согласно средневековой иерархии, долгом рыцаря было защищать отечество, а долгом священника — учить людей побеждать духовных врагов. Расположенные в символическом пространстве между властью земной и властью небесной, остальные паломники как бы воплощают собой все человечество с его грехами и добродетелями, весь мир, на который Чосер глядит с доброй, слегка лукавой и всепонимающей улыбкой.

В Средние века слово комедия понималось очень широко. Данте назвал свою поэму комедией, потому что она завершается радостным концом, указывая людям путь к счастью и спасению. Но это «Божественная Комедия». Чосер написал нечто другое. Он не спустился в ад, не поднялся на гору в чистилище и не проник в рай. Поэт остался на земле, куда лишь сверху отраженными лучами проникает свет небесного Иерусалима. Но зато Чосер создал первый образец «человеческой комедии», который, синтезировав все лучшие литературные достижения позднего Средневековья, не только заложил основу английской литературы на много веков вперед, но и в своей неповторимости остается непревзойденным и по сей день. И сегодня, как и семь столетий назад, «Кентерберийские рассказы» по-прежнему трогают, смешат, волнуют и заставляют думать своих читателей. Тут с Чосером среди английских поэтов может поспорить лишь один Шекспир.

А.Н. Горбунов «РИФМА В АНГЛИИ БЕДНА» — ЛИРИКА ЧОСЕРА

Дошедшая до нас лирика Джеффри Чосера гораздо менее известна и гораздо хуже изучена, чем его крупные по размеру произведения, в особенности «Троил и Крессида» и «Кентерберийские рассказы». Это и понятно, поскольку, хотя она и представляет самостоятельный интерес благодаря своему новаторству и разнообразию жанров, по своему художественному уровню она все-таки уступает этим произведениям. Тем не менее без нее трудно представить себе творчество поэта в целом и понять, с чего он начинал, и как дальше развивалась его поэзия.

Считается, что Чосер писал небольшие стихотворения всю свою жизнь, хотя сейчас мы даже не можем установить их точную датировку и число, поскольку многие из них, по всей видимости, не сохранились. В «Отречении», завершающем «Кентерберийские рассказы», поэт кается в том, что он был автором «множества песенок и похотливых лэ». В Прологе же к «Легенде о славных женщинах» Альцеста, пытаясь защитить Чосера, также утверждает, что он сочинил «в честь празднеств любви (for [Love’s] halydayes) множество гимнов, которые зовутся баллады, рондо, вирелэ». Но до нас дошли только два рондо, и мы не знаем ни одного вирелэ и ни одной песенки Чосера. Все его стихотворения рассчитаны на чтение вслух, а не на пение, как, например, у его французского современника старшего поколения Гильома де Машо. И вообще ни о каком «множестве» стихотворений поэта говорить не приходится. В современных изданиях, где авторство Чосера строго проверено, их насчитывается около двадцати. Возможно, поэт, упомянув «множество» подобных стихотворений, намеренно преувеличил их число, но, скорее всего, они действительно не сохранились до наших дней.

Само название жанров стихотворений, на которые ссылается поэт, ясно определяет круг интересов молодого Чосера. Посвященные любви песни, баллады, рондо и вирелэ были типичными жанрами французской куртуазной лирики, весьма популярной при английском королевском дворе середины XIV в. Чосер и начал свою деятельность как придворный поэт, писавший для узкого и избранного круга читателей.

Ситуация двуязычия (родной английский и англо-нормандский вариант французского, постепенно все больше удалявшийся от континентального образца) существовала в Англии со времен нормандского завоевания в 1066 г. Но в XIV столетии, особенно ближе к его концу, в ней наметились важные сдвиги. В предыдущем XIII в. на англо-нормандском диалекте, отличавшемся по ряду моментов от французского, известного парижанам той эпохи, говорили и писали люди высшего и среднего сословия, в то время как английский был уделом низших слоев общества. Соответственно, каждый образованный англичанин знал тогда французский и писал на нем, а литература, написанная по-английски, включала в себя лишь низкую ветвь рыцарских романов и народную поэзию, прежде всего баллады, популярные среди простого люда, равно как и предназначенную для них же назидательную прозу. Однако к началу XIV в. английский разговорный язык постепенно начал вытеснять французский и в среде высших и средних слоев общества, хотя судопроизводство и деловая переписка по-прежнему велись по-французски. В середине века король Эдуард III обращался к войскам по-английски и говорил со своей женой и придворными по-французски. При дворе Ричарда II придворные уже говорили по-английски, хотя все они прекрасно знали также и французский, а королева предпочитала его.