Читаем Каждый час ранит, последний убивает полностью

Дедушка уже был слаб, но еще вставал. Его звали Хашим, он был высоким и сильным. Немногословным, но глаза говорили за него. В них читалось то, что он пережил. Все, что ему пришлось преодолеть. Унижения, предательство, несправедливость. Его руки и спина скрючились от тяжелой работы, а лицо походило на изрытую дорогами карту сокровищ, которая вела к настоящему кладу – его взгляду.

Бабушка с дедушкой приняли меня, ни разу не упрекнув. Вопросов тоже не задавали. Потому что они уже знали ответы. Они обработали мои раны и сказали, что я могу оставаться сколько захочу.

Каждую ночь я орал от страха.

Каждую ночь боялся, что за мной приедет отец.

Тогда Васила приходила ко мне в комнату и брала за руку. Говорила, что, когда я вырасту, все образуется.

Но она забыла сказать, что есть крест, который мы несем всю жизнь. Не важно, стали мы уже взрослыми или нет.

Я провел у них месяц, а потом за мной приехали родители. В школе начали интересоваться, где я, и им могли отказать в материальной помощи… Отцу пришлось отыскать своего сына. Свою игрушку. Свою боксерскую грушу.

Чтобы сохранить лицо, он поклялся, что мой побег заставил его задуматься и что он изменился. Но как только мы уехали с фермы, он остановил машину, заглушил мотор и долго меня бил. Так сильно, что сломал мне несколько ребер.

Мать ничего не сделала, чтобы прекратить это. Она давно решила, на чьей стороне.

А если бы и вмешалась, он ударил бы и ее. Поэтому-то она бездействовала.

Моего отца звали Даркави. Я любил его. Несмотря на побои, на ругательства. Несмотря ни на что. Просто потому, что он был моим отцом. Между двумя приступами ярости он умел быть хорошим и справедливым. И даже нежным.

Моего отца звали Даркави. Я любил его.

И я же его убил.

Но об этом знает только Межда.

С тех пор я живу с призраком отца и с ранами, которые он мне нанес; они глубоки, как сама бездна.

* * *

Изри курит во дворе, а я в кухне с Василой. Это, в общем-то, не совсем кухня. Здесь, на ферме, есть одна большая комната с огромным камином. Прямоугольный стол, накрытый желто-зеленой клеенкой, четыре деревянных стула, дровяная печка для готовки, маленький холодильник и шкаф для хранения провизии. Узкая крутая лестница ведет на второй этаж, там две комнаты. Изри предупредил Василу, что мы будем спать в одной кровати, и она ничего не сказала.

Напротив дома – большой курятник, где весь день бродит десяток кур.

Васила хочет приготовить на ужин мясное рагу, и я предлагаю свою помощь. Она с удивлением на меня смотрит, наверное, беспокоится, что я все испорчу.

– Не волнуйтесь, мадам, – говорю я с улыбкой. – Я уже давно научилась готовить. Так что идите спокойно к Изри. Уверена, вы по нему соскучились…

– Спасибо, дочка.

– Не за что, мадам. Это вам спасибо за прием.

– Можешь звать меня Василой.

– Хорошо, Васила.

Она уходит, и я принимаюсь за работу. Окно открыто, и я вижу, как она подходит к Изри.

– Как дела, сынок?

– Очень хорошо, джедда[8]. А у тебя?

Он поднимается, чтобы уступить ей стул. Старый разболтанный стул, уличный наверное. У меня теплеет на душе, когда я вижу их вместе, рядом друг с другом.

– У меня тоже хорошо, – говорит она. – Тама захотела приготовить ужин.

– Пусть готовит. Увидишь, как у нее отлично получается!

Он обнимает бабушку за плечи.

– Симпатичная девчушка! – негромко говорит та.

Она, конечно, не знает, что я все прекрасно слышу.

– Симпатичная и очень милая. Я так рада за тебя. Ты же к ней хорошо относишься?

– Да, джедда. Не беспокойся!

– Проведаем Хашима?

– Завтра сходим, – обещает Изри.

Когда на дворе темнеет, Изри подкладывает в камин поленья и разводит огонь. Мы долго греемся, и я очарована игрой пламени.

Потом мы садимся за стол, и я молюсь, чтобы ужин пришелся Василе по душе. Сначала она нюхает содержимое тарелки. И после первой ложки выдает вердикт:

– Ты прекрасно готовишь, Тама!

– Спасибо, Васила.

Потом она поворачивает голову к Изри и улыбается:

– Хороший выбор, сынок!.. А как вы познакомились?

Мы с Изри незаметно переглядываемся. Я предпочитаю, чтобы на этот непростой вопрос ответил он. Изри, наверное, расскажет какую-нибудь историю, красивую и выдуманную.

– Межда привезла ее…

Улыбка Василы исчезает, глаза тускнеют.

– Отдала Сефане с мужем, а потом забрала, когда Таме исполнилось тринадцать. Но Межда плохо с ней обращалась, поэтому теперь Тама живет у меня.

– Моя дочь – демон, – шепчет Васила. – Демон, вышедший замуж за настоящего дьявола…

Я вздрагиваю, Васила берет меня за руку.

– Я надеюсь, ты ее простишь, – говорит она. – У нее дрянное нутро, я так и не смогла понять, что тому виной… Я растила ее в любви, ведь она была моей единственной дочерью… Единственным ребенком. До нее у меня был сын, но он умер, едва ему исполнилось десять лет.

– Простите, я не знала. Отчего он умер?

– Тама! – восклицает Изри и строго на нее смотрит.

– Простите, – шепчу я.

– Ничего, Тама, – успокаивает Васила. – Его убил какой-то сумасшедший псих. Этого человека так и не нашли…

Наступает долгое молчание. Я жалею, что задала свой вопрос, но мне важно все, что касается Изри…

Перейти на страницу:

Все книги серии Звезды мирового детектива

Не возжелай мне зла
Не возжелай мне зла

Оливия Сомерс — великолепный врач. Вот уже много лет цель и смысл ее существования — спасать и оберегать жизнь людей. Когда ее сын с тяжелым наркотическим отравлением попадает в больницу, она, вопреки здравому смыслу и уликам, пытается внушить себе, что это всего лишь трагическая случайность, а не чей-то злой умысел. Оливия надеется, что никто больше не посягнет на жизнь тех, кого она любит.Но кто-то из ее прошлого замыслил ужасную месть. Кто-то, кто слишком хорошо знает всю ее семью. Кто-то, кто не остановится ни перед чем, пока не доведет свой страшный замысел до конца. И когда Оливия поймет, что теперь жизнь близких ей людей под угрозой, сможет ли она нарушить клятву Гиппократа, которой она следовала долгие годы, чтобы остановить безумца?Впервые на русском языке!

Джулия Корбин

Детективы / Медицинский триллер / Прочие Детективы

Похожие книги