Кашитул

Не то что бы я рассчитывала на другую реакцию. Вовсе нет, я предполагала, и даже знала, что встречусь с ним ещё до нашего знакомства, втайне от самой себя надеясь сделать для него то же, что он пытался сделать для меня — не дать влюбиться в меня. Я думала появиться сейчас, предупредить об опасности и ещё раз взглянуть в любимые глаза. Затем махнуть к Радоглазу в август, выяснить подробности катастрофы, что произошла, и вернуться туда, чтобы в нужное мгновенье помочь Иллаю спастись. И потом уж сразу домой. План был стройный и, на мой взгляд, осуществимый, хоть и сильно отличался от плана Артёма, который предполагал только первую из трех частей. В любом случае, рыси, укушенной гадюкой, ни в одном из них не было. Как, впрочем, и Лиллайи с Бадрой. Придётся использовать план «Д» — «Делай, что можешь и будь, что будет».

Я оглянулась. Вокруг была осень. Тёплый ветерок легко промчался по верхушкам деревьев, усыпая золотыми медальонами желтеющий склон. Мох на серых камнях почти совсем почернел. Жарко пахло горькой полынью и прелой листвой. Как же это некстати. Всё должно было быть совсем не так.

Я металась от куста к кусту по осеннему лесу, но нужной травы нигде не было. Возможно, уже не сезон и я просто не узнаю её, в отчаянии думала я.

Еще во время источниковедческой работы, на втором курсе нам попалась статья 1886 года про спасение охотничьих собак и домашнего скота после укушения гадюками в Екатеринославской губернии. Эта та, что была прежде на юге, со столицей в нынешнем Днепропетровске. А там, в степи, змеи куда опасней, чем должны быть здесь. Спасением стала обычная луговая герань, которую изжевывали и прикладывали к поражённому месту, обмазывая его соком травы.

Её я и искала сейчас. Я знала, она должна расти вдоль ручьёв и озёр, в низинах и сырых местах. Здесь же сплошь было сухо, только далеко-далеко, прямо на горизонте, узкая бликующая дымка то ли озера, то ли реки. Я на мгновение задержалась взглядом за картинку — Дадитар где-то там, далеко внизу.

Мне посчастливилось в неглубокой тенистой расщелине — кто-то скосил или срезал тут траву еще летом. И на небольшом клочке в маленьком овражке над чуть подёрнутыми ржавчиной зелёными ладошками резных листьев, кое-где торчали ещё отцветшие голубые пятилепестковые цветки. Осторожно, чтобы самой не потревожить возможно притаившуюся в траве змею, я нарвала большущий пучок и поспешила обратно к Иллаю с кошкой.

Солар тяжело дышала и уже не пыталась убежать, левую переднюю лапу раздуло, отёкшие пальцы растопырились и торчали в разные стороны толстыми кругляшами. Отёк переходил на лопатку. Она хрипло почти по-человечески стонала, медленно моргая влажными глазами.

— Давай, Солар, держись. Ты уж постарайся, — шептала я, осматривая лапу. Место укуса было уже не разглядеть.

— Может, она справится сама… — Иллай осторожно сочувственно гладил её между ушами. — Змеи здесь не так ядовиты. Часа через три ей должно стать лучше. Только надо её всё время поить.

— Если не случится шок, и она не задохнется от отёка — мрачно сказала я, помня, как нашу собаку чудом спасли после укуса пчелы в нос. И сунула ему в руку половину пучка травы. — Жуй!

— Откуда ты знаешь?

— Случайно помню статью, — коротко махнув рукой, быстро пояснила в ответ на его взгляд. — Сок травы поможет снять отёк и вывести яд, — я засовывала в рот листья, — Ну же, жуй!

Трава была вязкой и очень терпкой, но и жевалась довольно легко. Мы обкладывали лапу зелёной кашицей, поливая отжатым соком. В мгновения, когда наши пальцы случайно касались друг друга, едва заметно задерживаясь, я задыхалась. И не могла понять от чего больше: от счастья или горечи.

— Она охотилась на тетерева, — расстроено произнёс Иллай. — И почти поймала его. Я ничего не успел сделать. Змея прыгнула из травы одновременно с ней.

— Это поможет, поверь, — ободряюще сказала я. Хотя, откуда мне было знать. Мне была известна только теория, и сама я её никогда прежде не проверяла.

Однако, через несколько минут Солар перестала хрипеть, и отек, хоть и медленно, начал уменьшаться. Иллай взглянул на меня одновременно изумлённо и с благодарностью. Он был тот же, мой необыкновенный хранитель, может моложе. Пожалуй, да, складка между бровей ещё почти не видна. И кожа не щеках совсем юная, не обветренная, как я помню. Хотя, такая же смуглая. И глаза живым огнём пылают, в прошлый раз они были всё больше грустные и… нежные. И этот блеск исчез из-за меня. Как ужасно.

Не влюбиться в него было совершенно невозможно. И если бы не тогда, то прямо сейчас, потеряла бы голову без колебаний. Я тайком улыбнулась своим мыслям, стараясь не смотреть в его яркие глаза.

— Спасибо, — сказал он и протянул мне зелёную по локоть от сока травы руку. Я подставила ему наименее испачканную часть предплечья.

Прикосновение привычно укололо меня, сладко отозвавшись внутри, а юноша неожиданно смутился.

— Скажи мне, хранитель, где именно я, и когда? — спросила я, чтобы заполнить неловкую паузу.