Кашитул

Точно. У Иллая был совершенно такой. Только с капюшоном. Или капюшон был у кофты? Я не могла вспомнить, хотя думала, что каждая мелочь впечаталась мне в память.

— От дождя у меня есть папин дождевик. Правда он мне почти до колен, но тем лучше.

— Оставим и его тоже, — снова улыбнулась Лиллайа. — И вот, возьми ещё это, — она протянула мне то самое тонкое, согревающее бельё, что дал мне Иллай, когда меня смыло в реку. Я положила его обратно ему в рюкзак, когда укладывала вещи перед возвращением в лагерь. Теперь ясно, откуда оно у меня появилось. — И меня беспокоят твои брюки, — задумчиво произнесла она.

— Не понимаю…

— Не лучшая одежда для девушки. Нет-нет, я не настаиваю, чтобы ты немедленно сменила одежду, — поспешно добавила она, заметив мое вытягивающееся лицо. — Пожалуй, я просто приготовлю для тебя пару платьев. Да, так и сделаю. И ты сможешь воспользоваться ими, когда захочешь. — Она засмеялась, взглянув на мою растерянную физиономию.

Ох, нет. Я ещё дома устала воевать на эту тему с бабушкой. Нельзя сказать, что платья я не любила. Очень любила, и даже хотела иметь в своём гардеробе. Просто всегда была слишком тощей для них, и приходилось прятаться в чехлы пообъёмней. Я, собственно, так и называла свою одежду — чехол для Делии.

— Почему? — спросила я, всё ещё не понимая. — Зачем вы делаете это для меня?

— Разве тебе не нужна помощь?

— Очень нужна. Но, по-моему, платья — это перебор, — я улыбнулась, опять извиняясь.

— Оставь это для моего удовольствия, — махнула Лиллайа.

Я, помедлив, кивнула. Раз ей так хочется, пожалуйста. В конечном счёте, я совсем не была против. К тому же, я сомневалась, что мне когда-нибудь придется воспользоваться её предложением.

Мы заменили и снаряжение: капсулы с парафиновым сухим топливом на твердые, понятия не имею из чего. К обычной газовой зажигалке добавили жёлтый порошок, который воспламенял любой материал без каких-либо усилий, как я поняла, являлся аналогом жидкости для розжига. Я боялась, что это порох, но Лиллайа убедила меня, что вещество совсем не взрывоопасно. Про бесконечную верёвку и упоминать не стоит — её она сунула мне в боковой карман без комментариев.

Я и не заметила, как пролетели несколько часов. Хотя, казалось, мы не тратили время попусту. В любом случае, я была благодарна Лиллайе. Кажется, именно такая помощь и была мне сейчас нужна.

— Я бы предложила тебе ещё много всего, но, боюсь, ты не согласишься, да и цель наша — облегчить твою ношу, а не наоборот, — она взглянула на меня с прищуром.

Мою ношу хотелось облегчить мне самой. И дело было не только в рюкзаке. Хотела бы я, чтобы всё складывалось легко, а действия мои были бы очевидны. Я грустно вздохнула.

— Думаю, что дальше тебя сегодня не отпущу, — задумчиво проговорила Лиллайа, всё так же глядя на меня.

— Да и я не успела устать, честное слово. Вышла же из дома совсем недавно.

— Это я поняла. И где именно ты намерена остановиться сегодня? Учитывая, что ты понятия не имеешь, куда направляешься.

Я поразилась её проницательности, но виду не подала.

— Вообще-то, я ещё не думала о ночлеге. Думаю, что могла бы вернуться домой, в крайнем случае.

— Не знаю, что ты называешь крайним. Сколько раз ты уже переместилась сегодня?

— Только два.

Женщина несколько раз возмущённо моргнула.

— Да ты с ума сошла! Один раз в два дня, не больше! И то, это чудовищно много!

— Мне казалось, это совсем не так. В прошлый раз мы перемещались с… — я чуть было не сказала «с Иллаем», но вовремя остановилась. Она ведь ещё, наверное, не знает, что мы… то есть я… Я покачала головой, — неважно. Каждый день, и иногда дважды. Возможно, однажды было даже трижды. Не могу сказать точнее. Это был калейдоскоп настоящий, — я покружила руками над головой и наигранно весело посмеялась. — И меня тогда только учили.

— Это безобразие, — нахмурилась Лиллайа. — Не вздумай повторить этот опыт. Поразительная беспечность. Хотела бы я посмотреть в глаза тому, кто это сделал!

Я незаметно улыбнулась, наклонив голову вниз.

— Объясните толком. Пожалуйста, — стоило прояснить её внезапную тревогу.

— Твоя юность оказалась твоей защитой. Без тренировки, у человека постарше полопались бы сосуды, и сердце не выдержало бы такой перегрузки. Я уже не говорю о нервной системе. Представь, что было бы, если бы нервные окончания перестали проводить импульсы? Или мозг передавать сигналы. Для этого тело должно быть натренировано постепенно для таких перепадов, и научиться пропускать мощные потоки энергий.

— Ну как раз это моё тело, кажется, тренируется делать с детства, — успокоила я её.

Лиллайа примирительно улыбнулась.

— Полагаю, что так и есть. Иначе бы ты не была странником, — она осторожно похлопала меня по плечу и качнула головой, приглашая наверх — туда, где, располагались отдельные комнаты, наверное. — Кстати, Иллай означает — «тот, кто идёт».

* * *