Кашитул

В довольно узкой расщелине, между двух невысоких скал, метрах в четырёх над уровнем земли, в воздухе висела то ли избушка, то ли огромная борть, сверху прикрытая, словно крышей, каменным накидом. Вдоль отвесной скалистой стены к избушке шла деревянная кривенькая, вся покосившаяся, заросшая мхом и сорняками лестница. Я даже смогла разглядеть одну маленькую рябинку — двухлетку, не старше. Задний край избушки наполовину опирался на скалу. Так, что она оказалась не такой уж и воздушной. И над пропастью нависала только нежилая её половина.

Внутри было достаточно места, чтобы комфортно разместиться двоим, и даже очаг у дальнего края, того, что как раз являлся частью скалы. Ни стола, ни кроватей не было. Только стены, пол и печка. Наверное, достаточно, чтобы переночевать или переждать непогоду.

— Здесь часто бывают сильные дожди. И ночлег над землей — необходимость, — словно откликаясь на мои мысли, пояснил Иллай. — Всё, что строили на земле, вода разрушала раз за разом, а эта стоит уже лет двадцать, а может, и больше, — он вдруг весело рассмеялся. — Да не паникуй ты так! Вполне надёжная развалюха!

— Знаю я ваши надежные развалюхи, — скривившись, ответила я и поёжилась, вспомнив Радоглазовы мосты.

Мы согрели почти всю воду, что была у меня. Оставалось только ещё на один раз и умыться, не больше. Еды же не было вовсе. А после такого изматывающего дня есть хотелось ужасно.

Иллай достал из кармана банку, и я усмехнулась:

— Мм. Соленый зефир, — мечтательно произнесла я.

Он вопросительно взглянул на меня.

— Давай сюда эту гадость, иначе я умру с голоду.

— Чего ж ты раньше не сказала? — непривычно растерялся мой юный хранитель.

— А ты не спрашивал.

Отчего-то, сейчас я с ним не очень церемонилась. Но наши перепалки меня даже забавляли.

Он достал ещё маленький сверток — в нём оказался хлеб — и беспокойно протянул мне.

— Ешь!

— Спасибо.

В прошлый раз он оказался прав. Действительно, если очень хотеть есть, сладко-солёные зефирины были съедобны. Однако, я помнила предостережение и не стала есть больше двух. Не сказать, чтобы у меня перестало темнеть в глазах, но минут через пятнадцать живот сводить от голода перестало.

Солар говорила только с Иллаем, утверждая, что чувствует себя сносно и собирается продолжать с нами путь, хоть он и настаивал, чтобы она осталась ждать его где-то на склоне горы, которым мы шли ещё днем.

Меня она игнорировала, а может, пока не научилась меня слышать. Во всяком случае, на моё предостережение насчет опасности ничего не ответила.

— Делия, — позвал Иллай, когда мы уже устроились спать по разным сторонам избушки, и угли в очаге почти перестали отбрасывать оранжевый свет.

— Да? — слишком поспешно откликнулась я и мысленно чертыхнулась.

— Зачем ты здесь?

На этот раз я немного помолчала.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что мне интересно, — кажется, искренне ответил Иллай.

Тогда буду искреней и я тоже.

— Пришла предупредить об опасности.

— Мм… — думаю, он смотрел сейчас в каменную крышу избушки и размышлял о том, что бред, который я излагаю, вероятно, является результатом избыточного посещения порталов. — А зачем?

— Наверное, ты уже спишь и поэтому задаешь такие дурацкие вопросы.

— Нет. Не сплю, — и, помолчав, спросил: — Так что за опасность?

— Зираны.

— Хм, — усмехнулся незло. — С этой новостью ты опоздала лет на триста.

— Не думаю, — я опять чуть-чуть помолчала, сомневаясь, стоит ли говорить. — Вириты начали похищать странников, — произнесла я наконец.

Я услышала, как он повернулся. И, спустя некоторое время, снова спросил:

— Зачем им странники?

Я вздохнула.

— Чтобы владеть миром, конечно. И не только этим. Наверное.

— Хм, — повторил он. — Это жестко. И неправильно. Я думаю.

— Поэтому я и пришла, — повернула голову и посмотрела туда, где был он.

Мы встретились глазами. Он долго смотрел на меня и, наконец, сказал:

— Я рад, что ты здесь. Со мной. Сейчас, — и добавил еле неслышно: — Я скучал.

Я не смогла сдержать улыбки, закрыла лицо руками, уставилась сквозь пальцы в каменный потолок, и прошептала:

— Спи! Хватит с меня одержимого Бадры.

— Ты спи! — не очень довольно отозвался он.

Отчего-то, я была совершенно счастлива этой ночью. Я дышала одним воздухом с ним, и он был совсем рядом. Если бы мы протянули друг к другу руки, наши пальцы бы встретились. А больше ничего и не надо — рядом и живой.

Спалось, тем не менее, плохо. Я была все ещё голодна и в животе отчаянно урчало. Честно говоря, никогда не могла заснуть на голодный желудок, к тому же, от голода я становилась язвительной, злой и совершенно несносной.

Утро, будто нарочно, выдалось сырым и промозглым, чем совсем испортило моё настроение. Я вышла умыться, стараясь не шуметь и никого не разбудить.

Голова закружилась некстати, когда я подняла взгляд к небу за внезапно блеснувшим солнечным лучом. Который, повинуясь преследующему меня наваждению, сверкнул точно над самой головой Иллая, стоящего в дверях избушки. Я хмыкнула и в следующее мгновение уже видела его лицо над своим. Я хотела спросить, но язык не слушался меня. Я, кажется, даже не смогла открыть рот.