Карсак. Том 2 (3)

я, немало польщенный.

— О! Невелика заслуга. Просто мне там неинтересно, так

как именно я его, это открытие, и сделала.

— И что же вы открыли?

— Ну, если в общих чертах…

В тот день я так ничего и не узнал. Мартина подняла гла-

за — да так и замерла с открытым ртом и округлившимися

от ужаса глазами. Я обернулся: прямо на нас пикировала

гигантская гидра!

В последний момент я все же сумел овладеть собой, тол-

кнуть на землю Мартину и упасть рядом с нею. Гидра едва

нас не задела, но все же пронеслась мимо. По инерции она

пролетела еще метров сто, прежде чем смогла развернуться.

В один прыжок я вскочил на ноги.

85

— Бегите к деревне! Там вдоль дороги деревья, спрячьтесь

под ними!

— А вы?

— А я займусь ею. Из револьвера мне, несомненно, удаст-

ся ее снять…

— Нет, я остаюсь!

— Бегите же, бога ради!

Но бежать было уже поздно. И я знал, что мне с моим

револьвером вряд ли удастся убить чудовище. Рядом

в скале была расщелина. Я силой столкнул туда Мартину

и заслонил ее своим телом. Прежде чем гидра выбросила

свое жало, я выстрелил пять раз подряд; должно быть,

пули попали в цель, потому что чудовище заколебалось

в воздухе и отлетело немного назад. У меня оставались

еще три патрона и нож, длинный финский нож, всегда

острый как бритва. Гидра повисла напротив нас, ее щу-

пальца извивались, словно щупальца спрута, и шесть глаз

смотрели на меня тускло и зловеще. По легкому сокраще-

нию конуса гидры я понял, что сейчас она метнет жало.

Выпустив последние три пули, я нагнул голову и с ножом

в руке бросился к чудовищу. Мне удалось проскользнуть

между щупальцами, ухватиться за одно из них. Боль от

ожога была ошеломляющая, но я повис на гидре всем те-

лом; она метнула жало в Мартину, промахнулась от моего

толчка и расщепила роговое острие о скалу. Прижавшись

к боку гидры, я кромсал ее финкой. Что было после, я уже

плохо помню. Помню свою нарастающую ярость, помню

лохмотья омерзительного мяса, хлещущие меня по лицу,

потом почему-то земля ушла у меня из-под ног, падение,

удар — все.

Очнулся я уже в постели, в доме дяди. Надо мной хлопо-

тали Массакр и мой брат. Мои руки были красными и вздув-

шимися, левую сторону лица пронзала стреляющая боль.

— Как Мартина? — спросил я.

— С ней все в порядке. Легкое нервное потрясение, — от-

ветил Массакр. — Я дал ей снотворное.

— А со мной?

— Ожоги, вывих левого плеча. Вам повезло. Вас отброси-

ло метров на десять, и, если не считать плеча, вы не получили

86

ни единого серьезного ушиба. Удар смягчили кусты. Плечо

я вам вправил, пока вы были без сознания, — потому-то вы

и очнулись. Недели через две максимум все пройдет!

— Две недели! Но у меня столько дел! Я только что нашел

железную руду…

Резкая боль пронзила мои руки.

— Скажите, доктор, у вас ничего нет против этого яда?

Жжет просто-таки невыносимо.

— Минут через пять вы почувствуете себя уже лучше:

я наложил успокаивающую мазь.

Дверь распахнулась настежь, и в комнату ворвался Ми-

шель. Он бросился ко мне с протянутыми вперед руками, но,

увидев, что мои забинтованы, остановился.

— Доктор, что с ним?

— Пустяки!

— Ах, старина, старина! Если бы не ты, моей сестре при-

шел бы конец!

— Ты же не хотел бы, чтобы я позволил этого летающему

спруту, ошибившемуся в выборе пище, сожрать нас? — по-

пытался пошутить я. — Кстати, он мертв?

— Мертв? Еще бы! Ты разорвал его в клочья! Ах! Я даже

не знаю, как мне тебя отблагодарить…

— Не беспокойся! На этой планете у тебя еще будет воз-

можность отплатить мне тем же.

— А теперь, — прервал нас Массакр, — позвольте боль-

ному уснуть. Сейчас его, вероятно, начнет лихорадить.

Все покорно направились к выходу. Когда Мишель был

уже у порога, я попросил его:

— Пришли ко мне завтра утром Бельтера.

Почти тотчас же я забылся беспокойным сном, из кото-

рого вышел через несколько часов обессиленным, но зато

без малейших признаков лихорадки. Потом я снова мирно

уснул и проспал часов до одиннадцати следующего дня. Руки

и лицо болели уже гораздо меньше. Рядом, на стуле, согнув-

шись вдвое, спал Мишель.

— Он просидел тут всю ночь, — проговорил голос моего

появившегося в дверях брата. — Как себя чувствуешь?

— Лучше, намного лучше! Как думаешь, когда я уже смогу

встать?

87

— Массакр сказал, что дня через два-три, если жар не

вернется.

Позади Поля, с подносом, на котором стоял дымящийся

кофейник, внезапно возникла Мартина.

— Завтрак для Геракла! Доктор сказал, что он может

поесть!

Она поставила поднос, помогла мне сесть, подложив под

спину подушки, и быстрым поцелуем коснулась моего лба.

— Это вам в знак благодарности, пусть она и крайне не-

значительная! Подумать только: если бы не вы, я бы сейчас

была бесформенным трупом. Бр-р-р!

Она потрясла Мишеля за плечо.

— Вставай, братец! Тебя ждет Луи.

Мишель поднялся на ноги, зевнул и, осведомившись

о моем самочувствии, ушел вместе с Полем.

— Луи тоже обещал днем зайти. А теперь, господин Ге-

ракл, я вас покормлю.

— Почему — Геракл?

— Черт возьми! Когда сражаются врукопашную с гидрами…

— А я-то думал, что это из-за моего авантажного телос-

ложения, — проговорил я с деланной обидой.

— Прекрасно, раз вы шутите, значит, скоро поправитесь.