Карсак. Том 2 (3)

поразительной чистоты. Разумеется, Этранж запротестовал:

— И как же, по-вашему, я должен доставлять сырье на

завод?

— Во-первых, я оставляю вам один путь из двух. Во-

вторых, нам сейчас не понадобится такое количество алю-

миния, во всяком случае, на первое время. В-третьих, ваш

завод все равно не сможет работать, пока не будет угля.

И в-четвертых, когда я отыщу руду, мы начнем выплавлять

железо, которого хватит на все. А пока соберите железный

лом — его здесь немало — и переплавьте на рельсы. В конце

концов это ваша работа!

Кроме того, я реквизировал на заводе два маленьких па-

ровозика из шести и достаточное количество вагонов. В из-

вестковом карьере я забрал три отбойных молотка и один

компрессор.

Несколько дней спустя шахта уже работала, а в деревне

снова появилось электричество. Семнадцать «каторжников»

стали шахтерами. Они работали под охраной, которая не

столько стерегла их, сколько защищала от гидр. Довольно

скоро эти люди забыли о том, что они осужденные, да и мы,

признаться, тоже. Они стали просто шахтерами и под руко-

водством бывшего штейгера быстро освоили свою подземную

профессию.

Так в организационной работе незаметно пролетело два

месяца. Мишель и мой дядя с помощью часовщика изгото-

вили часы теллусийского времени. Нам очень мешало то,

что сутки состоят из двадцати девяти земных часов; каж-

дый раз, чтобы узнать время по своим часам, приходилось

делать сложные подсчеты. Поэтому сначала мы выпускали

часы двух типов: с циферблатом, разделенным на двадцать

четыре «больших» часа, и с циферблатом, размеченным на

двадцать девять земных часов. Позднее, через несколько лет

была принята система, существующая до сих пор, — вы толь-

ко с ней и знакомы. Сутки делятся на десять часов по сто

83

минут, причем в каждой минуте — сто секунд, которые в свою

очередь делятся еще на десять мигов. Секунды почти не от-

личаются от земных. Кстати, одним из первых результатов

катастрофы было то, что все часы с маятниками разладились,

к великому недоумению крестьян. Ведь сила притяжения на

Теллусе меньше, чем на Земле!

Запасы продовольствия, пополненные за счет трофеев

из подвалов замка, полностью обеспечивали нас на десять

земных месяцев. Мы оказались в умеренном поясе Теллуса,

в поясе вечной весны, и, если пшеница приживется в этом

климате, могли рассчитывать на несколько урожаев в год.

В долине было достаточно пахотной земли; нам ее долж-

но было хватить, пока население не увеличится чрезмерно.

К тому же и почва Теллуса выглядела плодородной.

Мы отремонтировали большое число домов и уже не

ютились в прежней тесноте. Школа снова работала. Совет

заседал теперь в большом металлическом ангаре. Здесь Ида

властвовала над архивом, и здесь я обычно находил Бельтера,

когда он мне бывал нужен. Мы составляли кодекс — осно-

ву нашего законодательства, стараясь по возможности не

отходить от привычных на Земле норм, лишь упрощая их

и приспосабливая к новым условиям. Эти законы действуют

до сих пор. Кроме архива, в том же ангаре помещались зал

собраний и библиотека.

Обе железные дороги — от шахты и от глиняного карье-

ра — действовали нормально, завод работал по мере необ-

ходимости, выполняя наши заказы. Мы все были заняты,

потому что рабочих рук не хватало. Жизнь в деревне кипела!

Она напоминала скорее оживленный земной городок, чем

одинокое селение на неведомой планете, затерянной в про-

странстве или, может быть, даже среди пространств. Выпали

первые здешние дожди — грозные ливни, затянувшиеся дней

на десять. Настали первые темные ночи, пока еще очень ко-

роткие. Трудно описать, что я почувствовал, когда впервые

разглядел созвездия, которым суждено было стать нашими

навсегда!

У членов Совета вошло в привычку собираться для полу-

официальных бесед в деревенском доме моего дяди, либо —

чаще, у него же в доме при обсерватории, который к тому

84

времени отремонтировали. Там мы встречали Вандаля и Мас-

сакра, корпевших вместе с Бреффором над изучением гидр,

там я видел Мартину, Бевэна с женой, своего брата, а иногда

и Менара, когда его удавалось оторвать от вычислительной

машины. Если на официальных заседаниях, где решались

практические вопросы, всем заправлял Луи, то здесь, где

больше говорили о науке и философии, признанным главой

нашего кружка благодаря своей колоссальной эрудиции был

мой дядя. Изредка брал слово Менар, и каждый раз мы пора-

жались глубине мыслей, которые высказывал этот маленький

человечек с козлиной бородкой. У меня сохранились об этих

встречах самые светлые воспоминания, потому что именно

тогда я по-настоящему узнал и оценил Мартину.

Как-то вечером я поднимался к обсерватории в чудесном

настроении; в трех километрах от мертвой зоны, уже на по-

чве Теллуса, мне удалось обнаружить на дне лощины перво-

классную железную руду. Собственно, нашел ее не я, а один

из моих людей, который принес мне кусок руды и спросил,

что это такое. Но какая разница? На повороте дороги мне

повстречалась Мартина.

— А вот и вы! Я как раз спускалась за вами.

— Я что, опоздал?

— Нет, остальные еще в обсерватории, где Менар рас-

сказывает о новом открытии.

— И однако же вы пошли меня встречать? — проговорил