Калимба. Запертые. Эксперимент вышел из-под контроля

Часы показывали 23:22. Дежурный полицейский еще раз взглянул на спящую девушку и запер дверь на ключ. Катя открыла глаза. Выждав, когда полицейский затихнет, соорудила свой муляж из подушек, открыла окно и вылезла на парапет.

С наслаждением вдохнула свежий холодный воздух. Осторожно добралась до водосточной трубы, держась за стену, легко, словно ребенок, спустилась вниз. Спрыгнула на лужайку. Вокруг было темно и пусто. Катя осмотрелась и побежала прочь.

Она старалась избегать людных мест и не попадаться под камеры наблюдения.

В парке заметила на лавке забытую толстовку. Катя надела ее поверх больничной рубашки.

Весь путь до клиники Мещерского занял не больше трех часов. У входа дежурили полицейские. Катя, стараясь быть незаметной, обошла клинику, ловко вскарабкалась на окно и влезла в открытую форточку. Забираясь внутрь, оцарапала руку о торчащий гвоздь и испачкала подоконник кровью, но в темноте этого не заметила.

На цыпочках прошлась по темной и пустой клинике. На втором этаже у процедурного кабинета осторожно сняла вентиляционную решетку и забралась внутрь.

Она уверенно ползла по темной шахте. На развилке свернула. В глубине шахты увидела то, за чем вернулась, – порванный красный браслет. Катя натянула его на руку, зубами затянула узелок.

Часть 7

Дневник сновидений. Запись #61

Мне снился суд. Все кричали, щелкали вспышками и желали ему смерти. А потом мне стало очень больно.

Перед глазами ярко горел круглый прожектор с кучей маленьких лампочек, и кто-то щипал меня за щеки. Хотелось кричать, но я не могла.

I

13 лет до начала эксперимента

Кате было двенадцать, когда детство кончилось. Сначала не стало ее любимого брата, потом отца посадили в тюрьму, а после ее облили кислотой…

Катя помнила тот день урывками: пронзающая боль, крик, яркий свет операционной лампы. Врачи спасли зрение, но предупредили семью, что реабилитация будет долгой и коже на лице потребуется не одна пересадка.

За три недели, что Катя провела в ожоговом отделении, мама ни разу не навестила. К другим родители приходили каждый день, но о ней словно забыли. Она плакала, скучала и чувствовала себя виноватой.

Когда доктор сообщил, что ее выписывают, обрадовалась. Но врач сказал, что мама пришлет вместо себя кого-то другого. С тех пор Катя больше ни с кем не разговаривала.

Перед выпиской ей наложили тугую повязку и назначили целый список лекарств. Катя вышла на улицу, присела в тени на лужайке, подальше от больничной суеты, достала из рюкзака калимбу. После того как отца забрали злые люди, Катя не расставалась с инструментом ни на день.

Девочка уверенно перебирала пальцами металлические язычки, но повязка на левом глазу мешала сосредоточится, и она сбилась.

– Красиво… – послышался чей-то мягкий голос.

Катя обернулась. Она знала этого человека: это был близкий друг ее отца, он часто приходил в дом. Но гость никогда не заговаривал с ней.

Катя отвернулась. Сегодня она решила молчать. В конце концов, если все вокруг ее не замечают, она ответит тем же.

Профессор подошел ближе. Катя обратила внимание на его сияющие в лучах солнца кожаные туфли и носки с причудливым узором, но быстро потеряла к ним всякий интерес и продолжила играть на калимбе.

– Что это?

Катя ответила не сразу.

– Папа подарил.

Ветер эхом разносил грустную мелодию.

Мещерский помолчал.

– Врачи сказали, тебя пора домой забирать. Здорово, да?

Катя не ответила. Мещерский умел найти ключик к любому взрослому, а с детьми не ладил. Честно сказать, он их не любил, побаивался.

– Обижаешься на маму? Ей сейчас тяжело. Все силы уходят на хлопоты из-за папы. Она очень хотела приехать, правда.

Катя перестала играть.

– Тогда почему не приехала?

Не найдя подходящего ответа, Мещерский решил перейти на транзакцию «врач – пациент» – такая схема коммуникации была для него куда понятнее – и присел рядом.

– Твой врач сказал, что у тебя случилась паническая атака. Доктор объяснил тебе, что это такое?

Катя покачала головой, не переставая играть.

– Это такое состояние, когда сильно-сильно страшно, но не знаешь почему. Панические атаки у многих людей бывают. И у меня тоже.

Катя перестала играть и впервые посмотрела на Профессора.

– А еще мне иногда бывает страшно, что приступ повторится. Но потом я вспоминаю, что умею с этим справляться, и успокаиваюсь. Рассказать как?

Катя кивнула.

– Тогда слушай. Как только почувствуешь, что тебя накрывает волной, прочитай заклинание: «Я страшилок не боюсь, в кого хочешь превращусь…» – Профессор мягко похлопывал себя по груди в такт словам. – А дальше нужно быстро-быстро представить, что ты превращаешься… В кого хочешь? Кто самый сильный на Земле?

Катя задумалась. В голове возникли образы отца, Железного человека и кота Леопольда.

– Железный человек, наверное.