Калека, Дева, Старец и Дитя

— Руи — поцелованная Девой, для людей это одно и то же. Из-за того, что сами Девы прячутся в горах, приобщиться к их красоте и славе мы можем только через этих женщин. Я взял её к себе два года назад, когда ей было столько же, сколько тебе сейчас. — Маяр паскудно ухмыльнулся. — Спорю, на неё даже у импотента встанет?

— Пойду напишу на лбу у твоего старшего сына «наследник», а сам отправлюсь восвояси, — ответил на это Илай, поднимаясь.

— Чего? Куда?

— В пески. Мне нужно в себя прийти.

— В себя… В пустыне?!

Да, чёрт, куда угодно, только отсюда подальше.

— Ну-ка стой! Я приказываю тебе! Я твой отец и твой господин! Так было всегда, а теперь особенно! — Он вскочил на ноги и тут же свалился на пол, хватаясь за сердце. — Ах ты мразь… Думаешь, можешь распоряжаться своей жизнью? Командовать в этом доме? Ты мой! Мой! Если уйдёшь, я отправлюсь к Дитя, и расскажу ему, что ты тут устроил! Тебя казнят, как отступника, те, кого ты теперь считаешь большей семьёй, чем меня! Ты слышал?! Только выйди за ворота…

Он не вышел.

Заглянув на кухню, Илай увидел там служанку матери. Она собрала ему ужин и всё сокрушалась, что не такого пира он заслуживает и не такой компании. Она даже не представляла, что чувствовал человек, проживший в пустыне десять лет, вгрызаясь теперь в сладкую мякоть дыни и слушая знакомый голос. Пусть не тот, который он мечтал услышать, но разговор всё равно шёл о ней… А потом служанка сообщила, что распорядилась насчёт ванны.

Ванна. Это первое, что сделает любой Старец, выйдя во Внешний мир. Из-за того, что Илай слишком спешил, в дороге он отвлекался лишь на еду и короткий сон. Теперь он знал, что спешить нет смысла. Никогда и никуда больше. Даже мимолётность его собственной жизни не казалась ему поводом поторапливаться.

Поэтому он не торопясь дошёл до купальни, медленно разделся и залез в неё. Она была выложена крупной галькой, и Илай смотрел на мокрые камни. Разве это не самое идеальное сочетание на свете? Его тело обрело небывалую крепость, но он задрожал от удовольствия, когда погрузился в воду. И он не мог придумать ничего нежнее, слаще и желаннее её. Он просто сидел, боясь пошевелиться, пока его тихое, скромное блаженство не потревожила женщина. Та самая Руи, которую здесь все именовали Ясноликой госпожой.

Отец. Илай сразу понял, что именно Маяр её подослал к нему. Хотя, судя по взгляду, у женщины здесь был свой интерес. Никогда прежде мужчина не отвергал её, теперь она была растеряна, опозорена и напугана. Она боялась его, но верила, что тот его приступ ярости — просто порыв. Что он недостаточно хорошо её рассмотрел, а она плохо подготовилась.

— Я помогу тебе вымыться, господин. — Руи распустила светлые волосы и сняла платье. Ткань соскользнула с её тела, подчинившись плавному движению плеч. — Твой отец не хочет ссориться с тобой, он тебя прощает, а ты взамен должен простить меня. Он не говорил о тебе раньше. Никто здесь не говорил, поэтому я была так неосторожна. Он уже наказал меня. Так ругал. Он никогда прежде меня не оскорблял и никому не позволял смотреть на меня такую.

Илай должен был оценить степень его щедрости.

Он видел обнажённую женщину впервые, но не почувствовал ни смущения, ни восхищения. Его пристальный взгляд был расценен ей как вызов. Она поддерживала страсть в семидесятилетнем старике, это уж точно сложнее, чем возбудить восемнадцатилетнего Старца.

— Я вымою тебя. Используй меня. Ни одна Дева не оказывала подобной чести Старцу. А ты окажи мне честь, как господин женщине этого дома, просящей твоей благосклонности и заступничества. — Она провела ладонями по телу, обхватывая грудь. — Взгляни. Дева смогла свести с ума даже слепого Калеку, а ведь он был сильнейшим из отшельников.

Ну, это говорит не в пользу Калеки.

Илай опустил взгляд на её отражение, застывшее пятном на поверхности воды. Если Руи считали здесь Ясноликой госпожой, то он узнал о Девах всё, что хотел. Его учитель презирал их вполне оправдано. Похоже, это было просто сборище самовлюблённых, изнеженных, капризных женщин.

— Почему ты молчишь? — Она улыбнулась, догадавшись. — Ты не привык разговаривать с девушками? Не знаешь, как себя вести с ними, да? Не переживай, даже твой отец скажет, что быть с Девой — совсем другое дело. Твой опыт ничего не значит.

Она шагнула в воду, не дождавшись приглашения. Илай прищурился, глядя на то, как побежали круги по встревоженной глади.

— Вода совсем остыла. — Женщина поморщилась, её кожа покрылась мурашками. Она смотрела на его плечи и грудь, пытаясь отыскать признаки того же отвращения. — Ты чувствуешь?

Чувствует? Нет, и речь не только о холоде.

Приблизившись вплотную, она прикоснулась к нему, и Илай ей это позволил, просто чтобы знать и в дальнейшем никогда больше не думать о том, каково это.

— Какой же ты твёрдый и горячий, совсем не похож… — прошептала она, кажется, забывшись. Приникнув к нему всем телом, Руи опустила руку в самый низ. — А здесь тебя могу сделать твёрдым только я. Давай я…

— Вода.

— Что?

— Эта вода — моя.