Калека, Дева, Старец и Дитя

— А ты? — Я подпёрла голову рукой. — Разве Метресса не подпускала тебя к своим питомцам?

— Нет. Им не нравится мой запах.

— Странно. — Уткнувшись в её шею, я чуть прикусила кожу. В наказание за то, что она продолжала обделять меня вниманием. — Мне очень нравится.

— Любишь кусаться, Ива?

— В отличие от мифей мне это позволено.

— Так это от них ты нахваталась плотоядных повадок?

— От тебя, вообще-то.

— Сравниваешь мои поцелуи с укусами?

— Твои поцелуи даже более плотоядные, чем мои укусы. — Я откровенно её дразнила.

— Я же чудовище.

— Не страшно. Я обуздаю тебя, если вдруг что.

Чили хмыкнула.

— Не будь так самоуверенна. То, что ты прокатилась разок под присмотром наставницы, не делает тебя хорошей наездницей.

— Считаешь?

— Держись от них подальше, — серьёзно сказала Чили. — В отличие от меня, мифи не станут с тобой нежничать.

— Станут, конечно, — возразила я, улыбаясь. — И ты завидуешь, потому что я уже знаю, на что это похоже.

— И на что же?

— Так просто и не объяснишь…

Добавляя наглядности, я закинула на неё ногу и, не встретив сопротивления, оседлала её бёдра. Плавно выпрямившись, я убедилась в том, что произвела правильный эффект. Чили смотрела на меня, уже не в состоянии игнорировать. На мою грудь и между ног. Похоже, ракурс, в котором она меня ещё никогда не видела, поразил её… так же как и меня. Было так непривычно прижимать её своим телом, смотреть сверху, видеть распростёртой на земле. Подо мной.

— Хочешь знать? — предложила я, медленно развязывая тесьму на её штанах. — Дай подумать…

Полнолуние раскрепостило меня, сделало не просто смелой — требовательной. Облачённая лишь в лунный свет, я чувствовала себя так, будто у меня выросли крылья за спиной, поэтому не понимала тоски Чили, а её пренебрежение оскорбляло вдвойне. Я хотела её взгляд на себе, такой сосредоточенный, чтобы она боялась моргнуть.

— Сначала это пугает. Ты же видела: мифи такие огромные… Трудно поверить, что этот зверь позволит себя объездить. Я даже не знала, как к нему подойти.

Чуть приспустив ткань, я прижалась к низу её живота распахнутыми бёдрами, наслаждаясь соприкосновением обнажённой кожи именно там, где мне нужно. Тяжело дыша, Чили следила за тем, как я устраиваюсь на ней. Похоже, она, наконец, нашла себе развлечение по вкусу на этом празднике.

— Когда я села на него, то почувствовала, как он напряжён. — Я провела ладонями по твёрдому, плоскому животу. — Гладить его — совсем не то же самое, что оказаться сверху. На ощупь он был обманчиво нежный, а подо мной — такой твёрдый… злой… нетерпеливый… и очень быстрый. — Я потёрлась об неё, намеренно задевая её собственную твёрдость, чувствуя, как Чили несмело подаётся навстречу. — Удержаться силой на нём невозможно. Наоборот, нужно расслабиться здесь… — Я взяла её руки и положила на свои бёдра, гладя, прижимая. — Вот так. Стать очень гибкой и податливой. Чувствовать его темп, подстраиваться и балансировать. Тогда это будет похоже на полёт, а не на бег.

Так же, как и сейчас.

Плавно двигаясь, то ли укрощая хищника, то ли танцуя, я испытывала нечто более захватывающее и волнующее, чем когда оседлала настоящую мифь. Казалось, всё стало по-настоящему только теперь. Это нарастающее ощущение вседозволенности, свободы… идеальной приспособленности собственного тела для таких вот «полётов». Что может быть лучше? Люди Внешнего мира чувствовали себя нищими, забираясь в наши леса в поисках этого. Мужчины, о которых твердила Чили, не чувствовали себя полноценными мужчинами до тех пор, пока не увидят Деву. Они мечтали хотя бы со стороны посмотреть на то, чем Чили владеет безраздельно. Ей бы не помешало почаще об этом вспоминать…

Но для этого мне самой стоило напоминать ей об этом почаще.

— Знаешь, что нужно, чтобы настроиться на такую прогулку должным образом? — Я подцепила пальцем её рубаху. — Полностью раздеться. Чтобы мех касался обнажённой кожи. Это поможет моментально расслабиться. На мне же было так много одежды в тот раз. С тех пор мне не терпится узнать, на что это похоже. — Наклонившись ниже, я попросила шёпотом: — Позволишь мне прокатиться на твоей мифи голой? Я не могу придумать ничего нежнее…

Чили замерла и нахмурилась, будто у инструмента, исполняющего её любимую мелодию, внезапно лопнула струна. Что-то похожее на ревность промелькнуло в её взгляде, и она переспросила:

— Не можешь придумать ничего нежнее?

Она не собиралась уступать никому ни в чём, если дело касалось меня. Глядя мне в глаза, она ждала ответа, и я тихо признала:

— Твои поцелуи, Чили.

Её руки оказались на внутренней стороне моих бёдер, поглаживая, раскрывая, заставляя приподняться. Это уже было нежнее всего на свете, хотя она только намекала на ласку.

— Каюсь, ты отличная наездница. Находиться между твоих ног так приятно, — признала она, беззастенчиво меня разглядывая. — К тебе здесь, правда, нельзя прикасаться грубо. Посмотри, какая ты чувствительная… — Когда она дотронулась до меня, я вздрогнула, подтверждая её слова. — Это из-за луны?

— Это из-за Солнца.

Она польщённо улыбнулась, притягивая меня к себе.