«Как заводить друзей и выигрывать в квиддич» (ЛП)

— Я… Я думаю, что боюсь высоты, — с трудом выдавил Онода.

Наруко расплылся в широкой улыбке и издал такой звук, словно его душил смех. Онода почувствовал, что его лицо пылает от стыда, но до того, как он окончательно смутился, Наруко пренебрежительно махнул свободной рукой:

— Не, не, все нормально… Я не над тобой смеюсь, но… ничего себе способ заявить об очевидном.

Онода не совсем понял, как это связано с тем, что Наруко смеялся не над ним, но не успел как следует обдумать, прежде чем Наруко снова продолжил:

— Хотя ладно, многие поначалу боятся летать. Нужно время, чтобы привыкнуть — поэтому в Хогвартсе проводят занятия для первокурсников. Важно стараться, даже если тебе и страшно, и в следующий раз будет легче.

Кажется, Наруко ждал ответа, и Онода попытался неуверенно кивнуть, покрепче хватаясь за чужую мантию.

— Думаешь, ты готов попробовать спуститься? — спросил Наруко.

— Н-наверное, — пролепетал Онода.

— Пф, все будет нормально, — подбодрил Наруко. — В конце концов у тебя есть я, и не хочу хвастаться, но я чертовски хорошо летаю.

Онода был не в силах приоткрыть глаза, и поэтому не мог увидеть, как Наруко летал сам по себе, но, как выяснилось, в нем не было ни капли неуверенности, которая была в Оноде. Сидеть на метле, летящей в воздухе, для Наруко, по-видимому, было так же удобно, как и на скамье в Большом зале. Онода не особо представлял, как выглядит правильное управление метлой, но подозревал, что то, как делает это Наруко, очень близко к этому — если не лучше.

С помощью него Оноде удалось совершить постепенный ровный спуск на землю. По сравнению с подъемом приземление вышло очень мягким, но, как только ступни Оноды коснулись земли, его ноги, которые тряслись без остановки все то время, пока он был в воздухе, выразили свой протест и подогнулись. Онода свалился на землю и, поскольку он все еще держался за мантию Наруко, утянул и его за собой.

Онода не осознавал тот факт, что все это произошло на виду у целого класса, пока не прибежал обеспокоенный Канзаки и Онода не увидел, что взгляды его одноклассников сосредоточены на нем и Наруко.

Случилось именно то, чего он так не хотел.

— Онода, ты в порядке? — спросил Канзаки, опускаясь рядом с ними. Онода заметил, что Каназки впервые за все время не обратился к нему по имени. — Что-нибудь болит? Почему ты не спустился с остальными?

— Потому что… — проговорил Онода, не в силах встретить взгляд Канзаки и увидеть в нем разочарование, — я… испугался. Как-то так. Мне очень жаль, я обещаю в следующий раз стараться лучше!

Канзаки положил ладонь ему на плечо.

— Ничего, я не собираюсь злиться за то, что тебе было страшно в первый раз на метле. Я тоже виноват, если бы я раньше сообразил, что что-то не так, то быстрее прилетел помочь тебе.

Онода невольно кивнул, не уверенный, что от него ожидают ответа, но Канзаки все равно успокаивающе улыбнулся.

— Думаешь, у тебя получится летать остаток урока, или ты бы хотел взять передышку и посмотреть с земли?

Не желая сейчас садиться на метлу, даже если бы от этого зависела его жизнь, Онода решительно сказал:

— С земли, пожалуйста.

Канзаки кивнул и еще раз сжал его плечо, прежде чем убрать руку. Потом он повернулся к Наруко, и выражение его лица стало более жестким.

— А теперь ты. Наруко, верно?

Наруко как раз пытался подняться на ноги; он осторожно взглянул на Канзаки, когда услышал свое имя.

— Ага, — сказал он.

— Я дал всему классу конкретные указания: после того, как оттолкнетесь от земли, сразу вернуться назад,— сказал Канзаки. — Что из этого заставило тебя снова оттолкнуться, когда ты вернулся?

— Эммм… Мистер Канзаки, могу я… — запротестовал Онода.

— Не вмешивайся, Онода, — строго сказал Канзаки, отметая его попытку.

Наруко нахмурился.

— Сакамичи нужна была помощь! У него возникли проблемы со спуском, и я знал, что могу дать ему руку, поэтому…

— Неважно, насколько хорошо ты уже летаешь, Наруко. Ты все еще ученик в моем классе, и пока ты здесь, ты подчиняешься правилам, как и все остальные, — продолжил Канзаки. — То, что у тебя больше опыта в полетах, чем у других, вовсе не дает права показывать это. В следующий раз, когда ты подумаешь, что кому-то нужна помощь, скажи мне, и я помогу им, понятно?

Наруко ярко покраснел от смеси смущения и ярости и пробормотал:

— Да.

— Отлично, если ты понял. За неподчинение мне пять баллов с Гриффиндора…

— …Эй!

— …и отработка.

— Но это…

— …Начинать сейчас, — закончил Канзаки. — Буду рад видеть тебя на занятиях на следующей неделе, если к тому времени ты сможешь доказать мне, что поддерживаешь решение следовать правилам. У меня есть большая коллекция спортивных… ну, скажем, ‘реликвий’, которые нужно рассортировать. Через секунду приступишь к работе.

Канзаки заговорил, теперь обращаясь к другим ученикам: