«Как заводить друзей и выигрывать в квиддич» (ЛП)

Он изо всех сил старался держать метлу прямо, как говорил Канзаки, но по какой-то причине — его дрожь, или недостаток уверенности, или что-то еще — Онода чувствовал себя невероятно нестабильно в момент подъема. Тот конец, где были прутья, норовил наклониться ниже, чем следовало, и Онода чувствовал, что медленно сползает назад. К тому же метла слегка кренилась из стороны в сторону, и это вызывало в его голове ужасную картину: метла полностью переворачивается и он оказывается висящим вниз головой в воздухе.

Но, несмотря на постоянные сомнения в стабильности метлы, настоящий ужас он испытал, только посмотрев вниз.

Земля казалась пугающе далекой.

Онода словно окаменел. Внезапно он в полной мере осознал тот факт, что парил в воздухе безо всякой поддержки, и единственное, что удерживало его от падения, — это подержанная старая метла с волшебным заклинанием на ней. Несколько месяцев назад он вообще не верил в волшебство, а теперь должен доверить ему свою жизнь?

Биение сердца отдавалось в ушах, а дыхание стало тяжелым и прерывистым. Он смутно осознавал, что остальные одноклассники, парившие рядом с ним, начали спускаться, но сам он был не способен сделать необходимые движения, чтобы последовать за ними. Нет, ведь для этого нужно посмотреть на землю и наклонить метлу, а Онода определенно не хотел делать ничего из этого. Что, если он будет спускаться слишком быстро и разобьется? Что, если он наклонит метлу (которая и так качается) слишком сильно и соскользнет?

Ну уж нет, думал Онода, зажмуриваясь. Так рисковать он не будет.

Он сжал метлу крепче и попытался посильнее наклониться к рукоятке, надеясь, что это поможет чувствовать себя безопаснее, но, к несчастью, эффект оказался прямо противоположным. Едва он сместил вес тела вперед, как понял, что метла, которая, по крайней мере, до этого парила в одном месте, тоже устремилась вперед.

О нет. Нет, нет, нет, нет, нет…

Метла медленно, но уверенно стала набирать скорость, и Онода решил, что для него все кончено. Он понятия не имел, почему метла решила двигаться, почему сама по себе набрала скорость или что ему сделать, чтобы остановить ее, но был абсолютно уверен, что ему не пережить падения с такой высоты и что он не сможет держаться так вечно.

Оказалось, что ему не пришлось долго об этом беспокоиться, потому что через пару минут он во что-то врезался.

Поначалу Онода запаниковал, испугавшись, что будет сбит с метлы, но, во что бы он ни врезался, это было слишком мягким, чтобы сбить его, и лишь хорошо притормозило его движение вперед. Не задумываясь, он ухватился за это и обнаружил, что его руки держат что-то вроде толстой ткани.

Он крепко держался за то, что остановило его на несколько мгновений, наслаждаясь вновь обретенным ощущением стабильности, пока до него не дошло поинтересоваться, за что же именно он держится. Его глаза были все еще закрыты, но он заставил себя приоткрыть их достаточно, чтобы увидеть свое окружение.

И обнаружил, что то, за что он ухватился, одето в хогвартскую мантию, — он врезался в человека.

— Я в-в вас в-врезался? — пролепетал Онода, понимая, что только что столкнулся, а потом вцепился в другого ученика. — Я помешал вам! П-прошу прощения…

— Не, все в порядке — все уже приземлились. Я просто подумал, что у тебя могут быть проблемы, и вернулся!

Онода отодвинулся подальше, пытаясь понять, кто перед ним. Он не мог повернуться так, чтобы бегло взглянуть на чужое лицо, но заметил волосы, и этого оказалось достаточно.

Онода был абсолютно уверен, что есть только один человек в Хогвартсе с такими бесстыдно рыжими волосами.

— Первое правило полетов — наклоняясь вперед и крепче сжимая рукоять, ты ускоряешься, Сакамичи, — сказал Наруко, и Онода почти слышал улыбку в его голосе. — Поэтому если ты нервничаешь, тебе, вероятно, лучше не делать то, что ты только что сделал.

— Н-Наруко? — не веря, дрожащим голосом спросил Онода. Он слегка оттолкнулся и смог увидеть лицо Наруко получше, но все еще отчаянно хватался за его мантию, словно от этого зависела его жизнь.

Крепче придерживая Оноду для большей уверенности, Наруко надулся:

— Я же вроде говорил тебе называть меня ‘Шокичи’. Мы ведь не незнакомцы! И вообще, разве я не сказал найти меня, когда приедешь в Хогвартс? Ты все еще должен мне конфеты, знаешь ли, и мои процентные ставки могут круто подскочить.

— Э… прости, Нару… в смысле, Шокичи.

— Ты должен был, я целую вечность удивлялся, когда же ты покажешься, — пожаловался Наруко. — Мне ни разу не удавалось заметить тебя после распределения, потому что ты всего лишь лицо в толпе и ничем не выделяешься — кстати, над этим определенно стоит поработать — но все это может подождать. Так… — он задумчиво посмотрел на Оноду, — думаю, начать нужно с вопроса: как ты здесь оказался?

— Я… — Онода сглотнул, стараясь не смотреть вниз. К несчастью, пришлось вместо этого смотреть на Наруко, и Онода не знал, сможет ли он, глядя тому в лицо, признать, что его беспокоит.

Но, хотел он этого или нет, Наруко выжидающе смотрел на него, и поскольку он помог, то, вероятно, заслуживал ответа.