«Как заводить друзей и выигрывать в квиддич» (ЛП)

Защита от Темных искусств тоже была в числе любимых предметов Оноды, но по не слишком похвальной причине. Так как на этом уроке учили защищать себя с помощью магии от других волшебников (которые в некоторых случаях были злыми), это больше всего напомнило ему о том, чему должна была учиться Котори в его любимых комиксах. Он почти мог представить, как она посещает Хогвартс и эти занятия, овладевает могущественной магией, чтобы помогать людям и защищать их, и Онода подумал, что будет круто, если он будет делать то же самое. Однако он был предсказуемо плох в работе с палочкой, поэтому когда пришло время практиковаться в разоружении противника, его палочка выдала лишь слабую искру вместо выполнения заклинания.

Ничего не скажешь, занятия шли не слишком хорошо.

Все это было бы терпимым, если бы у него был кто-нибудь, с кем он мог поговорить. Тогда, быть может, он был бы способен посмеяться над своими неудачами вместо того, чтобы зацикливаться на них и переживать из-за этого. Мики до сих пор подходила поздороваться с ним каждый день и иногда садилась рядом во время завтрака или на уроке, но у нее были и свои собственные друзья, и новых она тоже находила легко. А когда у Хаффлпаффа начались совместные занятия с другим факультетом, у нее появилась возможность сидеть с ее, по мнению Оноды, лучшей подругой — девочкой по имени Айя, у которой было скучающее выражение лица, короткие темные волосы, а синяя мантия давала понять, что она с Рейвенкло.

С Рейвенкло, как Имаизуми, всякий раз, видя ее, не мог не подумать Онода.

Несмотря на то, что у них были совместные занятия, Онода ни разу не сел с Имаизуми. Взгляд неизбежно стремился к полу, когда он замечал его в Большом зале или на уроках.

Только в конце второго дня он набрался смелости заговорить с Имаизуми, как просила Мики. Онода заметил его в одном из коридоров на перемене между уроками, видимо, за разговором со старшекурсником с его факультета. Когда он подошел поближе, то понял, что скорее старшекурсник старался поговорить с Имаизуми, а Имаизуми пытался уйти. Наконец ему удалось обойти другого мальчика, который, на удивление, не последовал за ним.

Тем не менее за ним последовал Онода.

Оба предыдущих раза Имаизуми выглядел раздраженным, и когда он заметил, что его преследуют, то нахмурил брови и напрягся. Это должно было предупредить, что у Имаизуми неподходящее настроение для того, чтобы с ним подурачиться или подружиться, но Онода, как обычно, был забывчив в ситуациях, связанных с общением, и не заметил тревожных знаков, пока не стало слишком поздно.

Имаизуми оглянулся, чтобы выяснить, кто же идет за ним так близко, и, узнав преследователя, монотонно пробормотал:

— Онода, — и просто пошел дальше, вместо того, чтобы остановиться и узнать, чего от него хотят.

У Оноды появилось смутное чувство, что разговор начался неудачно, но он (вероятно, глупо) все еще надеялся, что сможет как-нибудь повернуть ситуацию в свою сторону.

— Эм… привет, Имаизуми, — начал он. — Я читал книгу, которую ты мне одолжил и… я только что дошел до разных видов метел, и мне стало интересно: какой самый лучший?

Имаизуми вздохнул. Его лица не было видно, и поэтому трудно было сказать, усталый это вздох или раздраженный, но наконец он ответил:

— В определенной мере это зависит от того, на какой позиции ты играешь в квиддич. Или от твоих личных предпочтений.

— И… какая твоя любимая? — подсказал Онода.

Имаизуми взглянул на него, и в этот раз во взгляде была явная неприязнь.

— Предположим, я всегда считал линию Нимбус самой надежной и лучшей с точки зрения сочетания скорости, стабильности и несущих способностей.

— В самом деле? — переспросил Онода, желая, чтобы Имаизуми был достаточно заинтересован, чтобы углубиться в тему. Онода делал ставку на то, что у него получится это, но теперь ему приходилось изворачиваться, пытаясь найти способ продолжить разговор. — Я говорил с Мики и она, кажется, думает, что Нимбусы и… Чистометы вроде бы… примерно на одном уровне, за исключением того, что линия Нимбусов не слишком развивается с годами. Что ты…

— С Мики разговаривал, значит, — перебил Имаизуми, и в этот момент Онода отчетливо понял — Имаизуми был раздражен.

— Э… да, — сказал Онода, не понимая, в чем проблема. Разве они не друзья детства?

— Я бы с осторожностью слушал ее слова, если бы был на твоем месте, — жестко сказал Имаизуми. — Она назойливая и намного умнее, чем показывает. Никогда нельзя быть уверенным, что она говорит тебе всю правду.

— О, — поник Онода. — Я думал… Мне показалось, она милая.

Имаизуми скривился.

— Она… милая… предположим. Но это не значит, что она не назойливая. У нее есть свои мысли по поводу того, как все должно быть, и она будет крутиться рядом и ловчить, пока все не станет так, как она хочет, — всегда такой была. Она хочет как лучше, но это не отменяет того факта, что тобой манипулировали.

— О, — повторил Онода в недоумении, что на это ответить.