Как умирала Вера

Вера упала в кресло для посетителей напротив стола Фишера и обессиленно сползла по нему, по-мужски расставив ноги. Удобно устроила голову на мягкой спинке и надвинула на лоб козырек бейсболки, демонстрируя собеседнику десятки мелких симпатичных черепков.

– Ну что, спасла своего Пахома? – снисходительно поинтересовался Герман.

– Ему полегчало. В твоих интересах, чтобы надолго и всерьез.

Фишер неопределенно кивнул.

– Ну а ты сама как?

Вера чувствовала невыносимую душевную усталость. По-прежнему не хотелось ни спать, ни есть, присутствовало странное ощущение, что собственное тело невероятно ее тяготит.

Ей пришлось спешно покинуть Пахома после того, как он попил воды и начал потихоньку приходить в себя.

Антон разрывался между ответственностью за еще слабого, но спасенного молодого человека и ответственностью за вновь ускользающую возлюбленную. Но Вера строго объявила, что ей необходимо вернуться в дом, где осталась ее сестра. Антон уговаривал ее остаться и придумать способ вызволить Дану отсюда, со свободы. Это предложение было столь заманчивым, что они даже предприняли попытку отделаться малой кровью. С телефона Пахома они позвонили Фишеру и предложили оригинал пленки в обмен на Дану. Но тот категорично заявил, что Вера должна вернуться в течение получаса, и если этого не случится, то он приступит к операции немедленно, и закончится она намного раньше, чем какие бы то ни было власти успеют получить ордер на законное проникновение на территорию особняка. Вера с укором посмотрела на Антона и, в очередной раз попросив не бросать Пахома, направилась к выходу.

Уходя, она спросила Антона, помнит ли он, как в парке Сокольники, будучи мальчишкой, он чуть не сбил девочку в белых гольфах, катаясь на велосипеде. Антон растерянно покачал головой и ответил: «Может быть». Девушка сказала, что они скоро увидятся и она непременно расскажет ему эту историю. И мысленно она пообещала себе, что обязательно извинится перед Пахомом за некупленные пирожки на железнодорожной станции в Воронеже.

Теперь, снова очутившись в этом доме, сидя напротив Германа Фишера, Вера стала волноваться, что ей может и не представиться возможность выполнить данные себе и Антону обещания.

– А как я? – ответила вопросом на вопрос Вера. – Я жду, когда ты выполнишь уговор и отпустишь мою сестру.

– Завтра твоя сестра будет дома. А до этого времени – никаких контактов.

– Почему? Как я узнаю, что ты не врешь?

– Завтра узнаешь.

– Как?

– Сама придумаешь. Ты в этом преуспела.

– В чем?

– В связях с внешним миром. Там, где их не должно быть.

Вера удивленно подняла одну бровь.

– У меня был только один способ.

С этими словами она подняла тяжелую трубку, отделанную под старину, с аппарата на столе Германа и набрала номер Пахома.

– Надо же! – делано удивилась она. – Больше не соединяет!

– Позвонишь завтра своему Антону, он свяжется с сестрой. Только ни слова про тебя и про этот дом. Она ничего не будет помнить, кроме того, что приезжала на встречу с юристом.

Вера задумалась.

– Если тебе этого достаточно, то перейдем к делу, – с нетерпением объявил Фишер.

– Перейдем к делу завтра, когда я смогу убедиться, что ты не блефуешь.

– Сядь! – прикрикнул Герман на вставшую было с кресла Веру.

Девушка нехотя опустилась на подлокотник кресла и, устало посмотрев на Германа, заметила то, чего не замечала раньше: осунувшееся лицо, потухший взгляд и глубокую озабоченность. Зря он хорохорился и делал вид, что идея с видеозаписью несильно тронула его. Еще как подействовала! Постарел лет на десять за вечер.

Фишер положил перед ней листок с какой-то закорючкой. Вера непонимающе уставилась на нее:

– Это что? Ребус?

– Это подпись Эллы. Возьми образец, бумагу, ручку и тренируйся. Завтра к обеду этот автограф должен стать тебе родным.

– Зачем? Вы разве еще не все договоренности с дьяволом подписали?

– Завтра Элла Фишер передаст в мое распоряжение управление своими благотворительными фондами, – взгляд Германа стал мечтательным и устремился как будто в глубь своего обладателя. – Откладывать дальше уже некуда. К обеду приедут юристы и страховщики. Тебе просто нужно будет ставить эту подпись на всех необходимых бумагах. – Фишер покосился на листок. – Молча, выдавая себя за хозяйку дома. А сейчас иди в свою комнату и тренируйся. И поспи немного.

– А потом?

– Что потом?

– После того как я сделаю то, что тебе нужно, и ты присвоишь себе все семейные сбережения? Похоже, твоя женушка не особо тебе доверяет.

– Дело не в ее доверии, а в страховщиках. Они должны видеть здорового, жизнеспособного человека.

– Если Элла застраховала свою жизнь и здоровье, то в чем проблема?

– За каждую царапину на Эллином теле компенсацию получит благотворительный фонд. А ты видела ее. Поэтому завтра я хочу покончить с благотворительностью раз и навсегда. Убедившись, что Элле ничто не угрожает, адвокаты этих фондов легко пойдут нам навстречу. Пусть видят, что в ближайшие лет тридцать им ничего не светит.

– Смерть Эллы перестанет быть чем-то страшным и непоправимым для тебя, – понимающе кивнула Вера.