Как умереть легко

На следующее утро сразу две опергруппы параллельно выехали на тульскую квартиру, неподалёку от Политехнического университета, где Валентина Матюхина снимала комнату, и в деревню Высокуши под Узловой, по адресу её родителей. На съёмной квартире в Туле Матюхину не застали. Не оказалось её и на работе. Как выяснилось, сразу после похорон Плескача Матюхина взяла отпуск за свой счёт и уехала. Более удачливой оказалась группа, выехавшая в район Узловой. Самой Валентины в деревне Высокуши, где проживали родители и сынишка, не оказалось, – с утра уехала на станцию, в аптеку, за лекарством.

Мать Валентины утверждала, что в ночь с восьмого на девятое июня дочка гостила у них, спала в комнате вместе с ребёнком. И только под утро, после внезапного ночного звонка на мобильный телефон, сказала: «Там что-то случилось», – и выехала на первой электричке в Тулу. Водитель рейсового автобуса на Узловую, проезжающего через Высокуши, подтвердил, что Валентина Матюхина действительно изредка ездила на его автобусе до станции. Но никогда этого не было на первом, пятичасовом рейсе.

Следовательно, если Матюхина, как утверждала мать, в самом деле выехала в Тулу рано утром, то должна была воспользоваться услугами кого-то из деревенских шофёров. Чаще всего подвозил её Иван Бакушев, бывший одноклассник по сельской школе. Он и впрямь, как оказалось, подвёз старую приятельницу до станции. Но было это не девятого утром, а накануне, восьмого, в четыре вечера.

Самое же главное, – мать, не посвященная в планы Валентины, упорно настаивала на показаниях, о которых, похоже, с дочерью сговорились заранее. Зато, стремясь уверить полицейских в полной своей откровенности, в подробностях рассказывала о вещах, как ей казалось, для дочери благоприятных. О болезненном внуке, которому нужны деньги на дорогостоящие лекарства. О том, какая чудная мать её дочь, всякую копейку несшая родителям для внука. Даже обновку на себя не купит, чтоб не тратиться. Старьё донашивает. Она охотно показала одежду и вещи, что дочь держала у родителей. На обшлаге рукава махеровой кофты и на подкладке дамской сумки обнаружили следы белого фосфора.

Через полчаса участковый остановил рейсовый автобус, в котором возвращалась со станции Валентина Матюхина, и, пересадив в полицейскую машину, повёз в Тулу, в следственный комитет.

За это время Лукинов успел побывать в лаборатории. Сослуживцы относительно происхождения обнаруженного у Матюхиной фосфора ничего существенного не пояснили. На официальные вопросы отвечали уклончиво. Но в разговорах «не под запись» намекнули, что в сущности лаборант при известной ловкости имеет доступ к любому из реактивов. Даже к тому, с которым не работает. Когда Лукинов вернулся в следственный комитет, доставленная Матюхина уже дожидалась его в коридоре. В состоянии озлобленном.

Валентину ввели в кабинет. – Вы что вытворяете?! – закричала она с порога низким голосом. – Я ж неделю назад с вами вместе в салоне виделась. Чего тогда не допросили? А теперь нате – втемяшилось. Аж машину за сто километров сгонять не пожалели. У меня сын больной. Мне денно и нощно думать надо, как на ноги его поднять! Даже лекарства завезти не дали. Сейчас, наверное, бегает, – куда мамка подевалась.

– Присаживайся, Мать-Тереза, – любезно перебил её следователь. – Да я у вас уж два часа в машине просидела и час под дверью сижу, – огрызнулась Матюхина.

– Пока не сидишь. Но сядешь! И – накрепко! – пообщал Лукинов. – И чем дальше будешь завираться, тем глубже!.. Так что не будем терять времени, – кайся, – разрешил он милостиво.

Матюхина возмутилась: – Гляньте, какой поп выискался! Не в чем мне перед вами каяться. – А вот и проверим, – из папки с уголовным делом Лукинов вытянул верхний лист. Пробежал глазами. – В комнате, где живешь у родителей, на обшлаге твоей кофты обнаружен белый фосфор. Откуда? В лице Валентины промелькнуло тревожное выражение. Но впрочем она достаточно уверенно объяснилась: следы, несомненно, из лаборатории. Реактивы хранятся в запертых спецшкафах. Хотя сама с белым фосфором не работает, но могло случайно попасть при общении с коллегами. Неужто не понятно?

– Как не понять? – закивал следователь. – Пришла на работу. Надела халат и пошла по лаборатории гулять. А там порошок горстями рассыпают. Бывает.

Матюхина, распознав насмешку, набычилась.

– Могу вовсе не говорить. – Могла бы, – кротко согласился Лукинов. – А вот про другое сказать придётся. Каким образом тот же фосфор оказался у тебя на подкладке дамской сумки. Или с сумой по лаборатории пошла?!

– Какой сумки? – сбилась подозреваемая.

– Той самой, что в шкафу на третьей полке! – Лукинов обежал стол, уселся с другой стороны вплотную к подозреваемой. От благодушия его не осталось и следа. – Ты ведь с ней ездила восьмого июня в Тулу!

– Это… после звонка Лёвушки?

– Не после. А на самом деле – накануне. Так с ней?..Твоя мать подтвердила, что с ней, – сообщил он, не давая заново завраться.

– Ну, может…

– А на чём, кстати, ехала?

– Я уж говорила, – утром на рейсовом, – неуверенно произнесла Матюхина.