Как умереть легко

– И ещё удобство, – ехидно продолжил за него Лукинов. – Если один вдруг в мёртвых окажется, другому всё достанется! – Вот вы с какого боку подбираетесь, – не слишком удивился Порехин. – Так сразу и понял. Только тут вы промазали. Я всю неделю на выставке антиквариата в Доме художников на Крымском валу от и до провёл. У нас там стенд был. С утра до вечера на глазах. Да и по вечерам, считай, до ночи на людях. В Тулу вернулся к похоронам. Так что заворачивайте свой подкоп в другое место…Да впрочем, чего вам на слово? Сейчас визиток насобираю, – захотите, поспрашайте. Он вышел в подсобку. Заманский обескураженно закрутил лобастой головой, – надёжная, казалось, ниточка оборвалась. Лукинов, сам огорчённый, сочувствующе потрепал его по плечу. – Что ж, Григорьич, ты всё, что наметил, сделал. Даже деньги, в которые никто не верил, нашёл. А то, что денежки эти оказались с убийством не связанные, так на то и версии, чтоб не все верные были, – как умел, утешил он. – Будем считать, что эту тему до донышка вычерпали.

С пачкой визиток вернулся Порехин, передал их Заманскому. Сокрушенно скривился:

– Мне, Виктор Григорьевич, без убийства позору хватит. На всю Тулу ославлюсь. Да что Тула? Вся антикварная Россия не спустит. В нашем деле многое на добром слове держится. А я, выходит, жлобом обернулся. Резко затрезвонил мобильник в кармане Лукинова.

– Куличенок звонит! – определился следователь. – Как чувствует, если где прокол… Слушаю, Геннадий Иванович. Через десяток секунд выражение досады на его лице сменилось нетерпением и азартом. – Понял, понял. Буду немедленно… – Лукинов отсоединился. Зачем-то показал отключенный мобильник Заманскому. – Вот ведь какое дело. Пришла установка на Валентину Матюхину – ту, что уборщицей в салоне. Уборщица-то эта, оказывается, с высшим образованием. И самое интересное: знаешь, какое у неё основное место работы? – он выдержал интригующую паузу. – Лаборанткой в химлаборатории политеха!…Если фосфор не оттуда, можете меня самого травануть. Из груди Порехина вырвался тоскливый, звериный стон.

– Говори! – мгновенно насел Заманский. – Что так напугало? Порехин слегка пришел в себя.

– Лёвка, похоже, доигрался! – объяснился он. – Он же за неё хлопотал, чтоб взять в магазин на подработку. Вот и схлопотал. Если и впрямь она Осича траванула, получается, Лёвка собственному отцу подсуропил. – А могла? – впился в него Лукинов. Но Порехин уже окончательно оправился.

– Могла-не могла, не знаю. Напраслину возводить не стану, – хмуро отрезал он. – Только я сразу был против, чтоб её брать. Чернавку эту грёбаную – любой подтвердит – на дух не переносил! Вроде, не урод девка. Но вечно смурная, будто монашка. Не люблю угрюмых. Смешливые, они всегда понятней. Даже если подлец с веселинкой, так и то лучше. Хоть сразу виден. А эта! Зайдет в магазин и – брр делается… – он передернул плечами. – Когда Зиновий её с собой забрал, – такое облегчение испытал!

Он намекающе подошёл к входной двери. Дождался, пока следом поднимутся визитёры.

– Кстати, насчёт Лёвки, чтоб знали. Деньги эти, отцову долю, – верну по-честному. До копья! – с силой заверил он на прощанье.

Вечером Заманский подробно, не раскрывая причины интереса, порасспрашивал у Лёвушки о Валентине Матюхиной. Откуда взялась? С чего решил похлопотать за неё?

Оказалось, Матюхина бывшая Лёвушкина однокурсница. – Амур, поди? Лёвушка так искренне удивился, что необходимость копать в этом направлении отпала. – Какой там амур? Несчастная, в сущности, девчонка, – объяснился он. – Из тех, что рождены для материнства, но чаще остаются незамужними. И не сказать, чтоб с изъяном. Лицо-то, хоть мужиковатое, но правильное. Только вот неулыбчивая, нелюдимая. Однокурсников сторонилась. Ну, и её, правда сказать, обходили. И вдруг на втором курсе забеременела, родила. Весь курс отпал. Но от кого, так и не дознались. Молчунья. Задалась целью ВУЗ закончить, а с ребёнком на руках куда? Отвезла его к родителям, под Узловую. А сама заметалась в поисках заработка. Каждую заработанную денежку в клювик и – малышу. Понятно, все старались ей пособить с халтурой. Папа с дядей Петей, тогдашним компаньоном, как раз подбирали уборщицу в магазин. Я попросил за неё. Подошла. Аккуратная, честная, не нытик. Платили прилично. Прижилась. Когда папа с дядей Петей разошлись по бизнесу, папа взял её к себе. Больше, чтоб не бросать. В салоне и так всегда вылизано было.

– А где у неё основное место работы? – как бы невзначай спросил Заманский.

– Н-не помню, – Лёвушка напрягся. – Где-то, говорили, в политехе. А вот где? Если хотите, позвоню нашим. Может, кто в курсе? – Могла она отца отравить? Лёвушка аж язык прикусил. – Как это?.. Да и зачем? Ей же папа, считай, ни за что по пятьсот баксов платил. Это вроде как сук под собой рубить. Заманский озадаченно закивал: в самом деле – зачем?

14