Как умереть легко

– Мы с Зиновием Иосифовичем лет пять назад сдружились. Заводной человек, он и меня в коллекционирование вовлёк, – признался Фетисов. – С его подачи, монеты собираю. Увлекательнейшее оказалось дело! Особенно если подбирать по годам чеканки. А коллекционеры, с которыми он меня свёл! Поразительные, совсем иного калибра люди. В общем сам превратился в страстного нумизмата. Раньше голову на работе на разгибал. А ныне тороплю выходной, чтоб в Москву, на Таганку, к своим.

Фетисов сладко зажмурился. Вопрос, не обращался ли Плескач за крупным кредитом, вице-президента озадачил, – с чего бы? Антиквары свои проблемы без банков решают. Чтоб не светиться. Правда, припомнил он, не так давно неожиданно обратился за кредитом Порехин. Но это было уж после того, как Плескач вышел из его бизнеса.

– На какую сумму? – невнимательно поинтересовался Заманский.

Фетисов щёлкнул по клавише, скосился на экран.

– Вообще-то это конфиденциальная информация, прямого отношения к счетам Плескача не имеющая, – вроде как заколебался он. – Но кредит все равно взят не был. Так что… – он склонился. – Да, точно: тридцать три миллиона рублей плюс-минус копейки.

От предчувствия удачи у Заманского заныли зубы, – по курсу получался как раз искомый миллион долларов.

– На что брался?

– На пополнение оборотных средств. Обычная формулировка, когда хотят замутить истинную цель. Но мы не вникали. Кредит планировался под залог недвижимости с двухсотпроцентным запасом, так что банковских рисков не было.

– Почему ж не выдали?! – Заманский едва удерживал волнение.

– Порехин сам отозвал заявку. Вроде как пропала необходимость.

– Когда это было? Когда?!

Фетисов наконец ощутил его нетерпение. – Чёрт! Всыпят мне за утечку информации, – посетовал он.

– Не всыпят! Сегодня же получите официальный запрос по уголовному делу, – успокоил Заманский.

– Что ж, другому бы отказал, – Фетисов в полоборота повернул экран монитора.

Заявка на кредит поступила в банк спустя неделю после возвращения Плескача из Италии. Кредитное дело было почти полностью оформлено, осуществлены необходимые проверки, осталось провести решение через кредитный комитет, что выглядело формальностью. Но одиннадцатого июня, через два дня после гибели Плескача, Порехин заявку внезапно отозвал.

Это уже было горячо. Заманский ощутил зуд, как всегда, когда вставал на след.

Прямо из кабинета Фетисова он позвонил Лукинову, потребовал бросать все дела и ехать в Региональный банк.

Разъединившись, зашагал по кабинету под удивленным взглядом Фетисова. – Понимаешь, какая штука, Костя, – объяснился Заманский. – Незадолго до смерти Плескач как раз ждал откуда-то миллион долларов. А тут… Или совпадение?!

– Тогда наверняка те самые, – с внезапной уверенностью подтвердил вице-президент. – Видимо, Порехин решил срочно рассчитаться с компаньоном.

– Так они ж год как разошлись, – напомнил Заманский.

– В антикварном деле, бывает, годами расходятся. А уж у них объем выставленного на продажу был немалый.

– Но чтоб на миллион? – усомнился Заманский.

– Что миллион? Наверняка много больше, – Фетисов, удивлённый наивностью следователя, снисходительно улыбнулся. – Я едва не каждую неделю по московским комиссионкам да антикварным салонам мотаюсь. Так вот редкий салон, где до сих пор их общие вещи не расставлены. Проедьте – сами убедитесь. А поройтесь в интернете по сайтам крупных аукционов. Во многих обнаружите. А там любая вещица в сотнях тысяч пляшет.

– Но, если так, должны быть хоть какие-то следы?! Договор между ними! Или хотя бы плохонький акт! – воскликнул Заманский. – А мы все углы перерыли – ни-че-го! Не может же такая сумма – и чтоб нигде не зафиксирована! – Нигде не может! – хладнокровно согласился банкир. – А где-то обязательно! Он склонился над селектором: – Я спущусь в депозитарий. В кабинете мой личный гость. Принесите пока кофе и… да, да, весь набор! Вице-президент, довольный тем, что может отслужить человеку, которому был обязан, вышел с предвкушающей улыбкой. Следом появился дышащий нетерпением Лукинов. У самого Лукинова дела шли неважно. Монотонно, одну за другой, перебирал он кандидатуры из списка и – одну за другой отметал. Просвета не виделось. Находка Заманского обрадовала его необычайно, потому что, во-первых, забрезжила перспектива раскрытия «висяка», и, во-вторых, если восторжествует версия Заманского, то это будет такая пика нелюбимому начальнику… Лукинов аж сладко зажмурился.